это Вы, уважаемый, говорите? Я не понимаю Вас.
– О том, что, если завтра ты пожалеешь, что совершил сегодня, вспомни, как приятно билось твоё сердце. И сожаление, и радость – плоды твоего воображения. Мир равнодушен к нам и всегда одинаков. Он не враг и не друг, а только отражение тебя самого.
Ашур молчал, не смея поднять глаза. Слова дервиша смутили его. Не беспокойство о завтрашнем дне, а некий укор его мужскому достоинству услышал он в них.
– Я никогда ни о чём не жалею. Я живу так, что у меня нет «вчера», и завтра я не буду переживать о том, что было сегодня, – сказал он тихо, как бы самому себе.
– Пришло время, когда не ты будешь испытывать судьбу, а судьба будет испытывать тебя. Тебе нужен мюршид.
– Мне не нужен мюршид! Мюршид мне не нужен! Вот, – Ашур указал на Гюзель-Омида, – это Ваш ученик, не я.
Скомкав прощание, Ашур удалился. На сердце было тяжко и неспокойно. «Проклятый дервиш!» – хотелось крикнуть ему во всё горло. (Вот цена всяческим поученьям – проклятье в спину).
Вернувшись в свою золотую клетку, Ашур, собрал оставленные одежды Гюзель, своё одеяние простолюдина и бросил их в огонь.
Неспокойным было утро в гареме. Начальнику гарема доложили, что пропала одна новая наложница из тех, кто были подарены Фархидским ханом. Визирь, вставший раньше обычного, ждал у себя начальника охраны с докладом. Но ещё раньше к нему пришёл его слуга Ахмед и сообщил, что Гюзель, возможно, сейчас в караван-сарае, а принц Шахрир у себя в клетке.
– Так, так, – вслух проговаривал визирь. – Он думает, что вне подозрений. Но девчонка расскажет под плетью то, что мы ей скажем. Нужно только правильно указать на её след.
Когда начальник охраны докладывал о пропаже невольницы, визирь выказывал лицом и жестами огромное удивление и негодование. Он приказал не только обыскать весь гарем, включая «золотую клетку», но и город, не забыв караван-сарай (» В первую очередь!»).
Весь город был поднят и обыскан: все закутки, амбары, сараи, дворцы и палаты, особенно караван-сарай. Задержали купцов и паломников, обыскали тщательно всю поклажу, даже припасы с едой для людей и кормом для животных. Но ничего не нашли. Да, в общем-то, толком и не знали, что ищут. Девушку? Но как она выглядит? Неизвестных девушек нигде не было. Привели несколько нищенок, но вид их и возраст вызвали брезгливость на лице визиря. Гюзель пропал и след. Правда, никто не обратил внимания на то, что этой ночью пропали ещё двое: старый дервиш и его ишак…
«Вот ведь всё идёт не так, как должно быть на самом деле. Я должен был случайно поймать принца с наложницей. Я должен был изображать высшую степень удивления, смущения и, как бы вынуждено, заточить преступников в зиндан. А что же произошло? Главная улика, эта глупая Гюзель, исчезла. Принц ни при чём. Хотя есть одна улика – обгорелый браслет, который нашли в комнате принца среди какого-то пепла и сажи. Видно, у него хватило ума сжечь её одежду. Но вот браслет… Он
