он до сей поры страстно любит ее, отчего и продолжает терпеть в своем доме. Мадам не прочь развестись, но вот выйти за министра может и не пожелать. Отныне ее мысли всецело занимает молодой и красивый принц, а не старик вице-канцлер. Да и сам Горчаков, узнав соперника, скорее отступится и не станет препятствовать герцогу избрать свой жребий. Смирившись с поражением и побуждаемый благородными намерениями, он может помочь Акинфиевой соединиться с герцогом, выправив ей заграничный паспорт от своего ведомства. Подобный исход весьма нежелателен и тревожит государя. Акинфиева обещала его величеству не ездить на выставку в Париж, где сейчас находится предмет ее вожделений, однако заверения оных особ не многого стоят, – предельно откровенно, без экивоков и прикрас, поделился тайнами большого света и собственным видением проблемы Шувалов.
– Неужели вице-канцлер осмелится выдать ей заграничный паспорт, зная умонастроения государя? – поразился царящими при дворе порядкам Чаров.
– Может, конечно, и не осмелится, хотя… – Шувалов призадумался на секунду, – император запретил мне указывать министру на крайнюю нежелательность подобного шага, – в сердцах посетовал на решение царя шеф жандармов.
– А как, собственно, вышло, что госпожа Акинфиева представлена ко двору? – Чаров никак не мог взять в толк всю абсурдность происходящего.
– По прошлому году князь выхлопотал чин камер-юнкера ее мужу. Причем сделал это всеми правдами и неправдами, потому как господин Акинфиев состоял на ту пору в незначительном чине губернского секретаря. Полагаю, делу помогло другое важное обстоятельство: будучи богатым помещиком в Покрове, тот был избран уездным предводителем дворянства. Да и Владимирский губернатор весьма о нем похвального мнения, – с ядовитой усмешкой пояснял Шувалов. – Впрочем, это – уже история. Главное, помните! – граф доверительно посмотрел на Сергея и, убедившись, что рядом никого нет, произнес, – император не желает этой связи, а матушка герцога, великая княгиня Мария Николаевна, та просто в ужасе! – излишне эмоционально вымолвил шеф жандармов. – Брак с Акинфиевой ее сына, внука императора Николая и любимого племянника нынешнего государя, сломает ему жизнь. Женившись на ней за границей, если духовная консистория даст ей развод, герцог не сможет жить в России и будет определенно изгнан из императорского дома. Расстроив этот брак, вы окажете неоценимую услугу Государю и Отечеству, не говоря уже об ослепленном страстью герцоге, – патетически высокопарно закончил тираду Шувалов и, отпустив Чарова, отправился танцевать.
Прогремев по брусчатке Английской набережной, коляска взлетела на Николаевский мост и через считанные минуты поравнялась со Спасо-Андреевским собором и церковью Трех Святителей, после чего запряженные в нее рысаки пошли шагом. «Тпру-у-у!» – натянул вожжи извозчик, и лошади встали по четной стороне улицы, возле запертых ворот аккуратного трехэтажного дома.
Выбравшись
