служат самому дею. Там не водиться всякий сброд, – Имани красноречиво окинула нас недобрым взглядом.
– А что до местных сплетников, – здесь девушка переключилась на толпящихся прихожан, – что с них взять – деревенщина.
Теперь милое, почти детское лицо Имани было перекошено надменностью и злобой. Я невольно поежилась от такого контраста.
– Имани, конечно, тебе решать. Мы просто предупредили. Ты – наша подруга, и что бы там ни было, хотим тебе только добра, – Лиам попытался приобнять подругу, но она юрко увернулась.
– Вот и не лезьте не в свое дело. Может, у нас с Гарваном настоящая любовь? – уже мягче сказала разозленная брюнетка.
– И вообще, какого демиурга, мы тут стоим? Жара на улице неимоверная! Пойдемте лучше внутрь, – быстро развернувшись на каблуках, она решительно направилась к храму. По дороге бесцеремонно расталкивая кучкующихся горожан локтями.
Мандрит Корнел сегодня был красноречив как никогда. Витиеватые словесные узоры разрастались до невиданных масштабов. Даже церемониальное окуривание дымчатой мятой (произраставшей только возле капищ шедимов с живым огнем) не приободряло общий настрой прихожан.
Спустя час, кто-то стал нервно покашливать, кто-то переминался со стороны в сторону, пытаясь найти удобную позицию для затекших ног. А некоторые даже мирно посапывали, провалившись в менее скучное царство сновидений. Я же во время службы любила рассматривать прозрачный восьмиконечный сводчатый купол. Единственное украшение храма, но и самое ценное. Луминарий купола прикрывал невиданных размеров кристалл апейрона (ну уж шахтерский городок мог себе позволить такую роскошь, хотя подобным великолепием мог похвастаться еще всего лишь один храм Изначальных и тот находился в столице – Аттакаме), преломляя падающие лучи солнца так, что радужный свет заполнял пространство всего храма. К тому же подобное убранство служило и довольно прагматичным целям, а именно давало живительную прохладу, которой в знойную погоду еще нужно было поискать.
– …и как высечено вечно-пылающими буквами на скрижалях в Храме Изначальных, – мандрит благоговейно вознес руки к небу, где пробившийся сквозь кристалл солнечный луч разлился золотистыми искорками, придал особенный, магический окрас словам храмовника, – Демиурги создали священным, кристальным звуком, рожденным от изначальной Тишины, этот мир. Вскоре разочаровавшись в своем творении, покинули его, потопив всю землю в горестных слезах. Бросили, как нерадивое дитя. После их ухода, землю объял праведный огонь, а после – остужали столетние ветра. В результате в недрах земли образовался Апейрон – первоэлемент, вобравший силы четырёх стихий. Квинтэссенция магии. Перворожденные дети демиургов – Оры, могли управлять этим элементом. Могли создавать из него все что угодно: как живое, так и не живое творение. Могли использовать как для поддержания жизни, так и для ее разрушения. Но их жадность и алчность
