можешь записать. Томм с двойным «м», конечно же. А вот фамилий не помню. Странно.
– И это все? Или, может, есть еще несколько пэров или членов Парламента? Ну или парочка коронованных особ, нет?
Сделав глубокую затяжку, она закашлялась, а когда смогла нормально говорить, то добавила:
– А, есть еще Август Мориарти. – Как будто не знала, что это имя должно было прозвучать в первую очередь.
– Ты вообще о чем думала, – медленно произнес я, – когда наживала себе врага Мориарти?
Профессор Джеймс Мориарти был главным противником Шерлока Холмса. В каком-то смысле он был равен самому Великому Детективу. Мориарти стал величайшим криминальным гением Лондона; он погиб в схватке с Шерлоком Холмсом у Рейхенбахского водопада в Швейцарии. После той схватки Шерлок инсценировал свою смерть, чтобы отследить всех тайных агентов Мориарти. Даже доктор Ватсон считал, что Шерлока больше нет. И хотя официальная версия об этом умалчивает, из авторитетного источника мне известно, что, когда три года спустя Холмс вальяжно вошел в его кабинет, мой прапрадед от души двинул бывшему напарнику в челюсть.
Как я уже говорил, у меня были спорные примеры для подражания.
Впрочем, у Холмс тоже.
Ее изящная рука резко швырнула сигарету в пепельницу:
– Это к делу не относится.
Что-то задело ее, это было слышно по голосу. Но оставить эту тему я не мог.
– Холмс, у профессора Мориарти полно поклонников. Даже последователей. Ты в курсе, что какой-то английский серийный убийца считал его своим главным вдохновителем? И те произведения искусства, что он украл, – их так и не нашли. А оставшаяся родня старается не отставать от своего знаменитого предка.
Я подчеркнул на листке имя Август. Никогда про него не слышал.
– Я знаю, прошло более ста лет, но…
– Я бы предпочла думать, – резко оборвала меня Холмс, – что прошлое не определяет нас.
Она поднялась, скинув с себя одеяло. На ней была плиссированная юбка, которую она подвернула на поясе, чтобы та казалась короче, и белая оксфордская рубашка, расстегнутая на четыре пуговицы.
Это она для детектива так вырядилась? Или для чего-то еще? К чему это все?
Я смущенно откашлялся. Тут настроение Шарлотты характерным для нее образом мгновенно изменилось, и она, мельком улыбнувшись, вытащила из-под дивана коробку.
В коробке были парики. Десятки париков, разложенных по мешочкам и отсортированных по цветам. Холмс достала маленькое зеркало, быстро оглядела себя и стала затягивать волосы в узел.
– То есть этот разговор окончен, – сказал я, но с тем же успехом я мог беседовать со стенкой.
Все напрасно; я проиграл. Если она не хочет говорить об Августе Мориарти, то ни за что не станет, и тут я бессилен.
Глядя на ее приготовления, я немного успокоился. Они чем-то напоминали то, как она настраивала свою скрипку. Сначала сетчатая шапочка на волосы, затем парик – длинные светлые локоны, – и
