style="font-size:15px;"> Крис издал какой-то звук. Кейт повернулась к нему и прижала ладонь ко рту.
– О-о, мне не стоило этого говорить, – пробормотала она, но потом до нее дошло, что Крис улыбается.
Она заставила его улыбнуться.
– О чем тебе велели говорить со мной? – спросил Крис.
Кейт села на край кровати.
– О чем угодно, что тебя хоть немного обрадует, – призналась она.
– Я был бы рад узнать, – сказал он, – когда будут похороны.
– В понедельник, – ответила Кейт, чуть откинувшись назад и чувствуя некоторое облегчение от доверительного тона. – Но я ни под каким видом не должна была тебе этого говорить.
Губы Криса медленно растянулись в улыбке.
– Не волнуйся. Я тебя не выдам.
Когда Гас с Джеймсом вошли в понедельник утром в палату Криса, он сидел на краю кровати, одетый в плохо сидящие на нем голубые чиносы и рубашку – одежду, которая была на нем в пятницу вечером. Пятна крови были застираны, но под флуоресцентными лампами просвечивали на ткани розовым цветом. Марлевую повязку на голове сменил пластырь над бровью. Волосы были влажные, тщательно причесанные.
– Хорошо, – вставая на ноги, сказал он. – Пойдем.
Гас замерла на месте:
– Куда пойдем?
– На похороны, – ответил Крис. – Вы ведь не планировали оставить меня здесь?
Гас и Джеймс обменялись взглядами. Именно это они и планировали – по рекомендации врачей психиатрического отделения для подростков, которые обсуждали доводы за (позволить Крису горевать) и против (затрагивать больную тему и напоминать ему, что после ухода Эмили он не хочет жить). Гас откашлялась:
– Похороны Эм не сегодня.
Крис взглянул на темное платье матери, на костюм отца:
– Полагаю, вы идете на танцы. – Он двинулся к ним резкими нескоординированными движениями. – Мне сказала Кейт. И я пойду.
– Милый, врачи считают, что этого делать не стоит. – Гас дотронулась до его руки.
– На хрен врачей, мама! – воскликнул он прерывающимся голосом, отводя ее руку. – Я хочу ее видеть. Ведь потом уже не увижу никогда.
– Крис, – начал Джеймс, – Эмили умерла. Лучше постараться оставить это позади и подлечиться.
– Вот так просто? – высоким голосом произнес Крис. – Значит, если мама умерла бы, и ты застрял бы в больнице до дня ее похорон, и врачи сказали бы, что ты слишком слаб и тебе следует оставаться там, ты повернулся бы на другой бок и уснул?
– Это не одно и то же, – возразил Джеймс. – Ты ведь не ногу сломал.
Крис напустился на них.
– Почему вы просто не скажете это? – закричал он. – Вы думаете, я собираюсь смотреть, как Эм хоронят, а после этого брошусь с ближайшей скалы?
– В тот день, когда тебя выпишут, мы можем сходить на кладбище, – пообещала Гас.
– Вам
