style="font-size:15px;"> Я машинально хватаю рукой и в самом деле прыгающую челюсть.
– Так,– бормочет Федор,– мешок на месте, книги тоже. Они ничего не тронули, даже не обыскали. Видимо, решили до утра подождать.
Говоря это, он долго роется в своих бесчисленных карманах и, наконец, щелкает зажигалкой. Короткое пламя озаряет наши лица. Что интересно, у Федора лицо совершенно невозмутимое, он здесь как рыба в воде.
Быстро произведя осмотр нашей клетки, мой друг сообщает:
– Мы в большом погребе. Самим отсюда не выйти. Придется ждать до утра. А нашим гостеприимным хозяевам вряд ли понравится, что мы развязались. Они и так, кажется, не особо нам рады. А если найдут еще и колдовские книги…. Надеяться на мирный исход нечего. Придется действовать по-другому.
Федор быстро посвящает меня в свой план. Мне это кажется безрассудством, но другого выхода все равно нет. Из мешка он достает небольшой обрывок веревки и мы, следуя плану, занимаем свои позиции.
Подвал, куда нас бросили, почти квадратный. В одной из стен узкий проем с несколькими крутыми, ведущими вверх ступеньками.
Вот по обе стороны этого проема мы и располагаемся. Один конец веревки у меня, другой у Федора. Ждем молча. Время тянется для нас изнурительно долго. Проходит час, а то и больше. От неудобной позы ноги устают, и приходится все время шевелиться.
Глаза в темноте слипаются, меня неудержимо клонит в сон. Я уже начинаю клевать носом, как вдруг сверху раздаются торопливые шаги. Кто-то спускается по ступенькам и, судя по звуку шагов, человек не один.
Но раздумывать некогда. Лязгает засов, и тяжелая дверь бесшумно распахивается. Слабый свет узкой полоской проникает в подвал. Мы мгновенно присаживаемся и натягиваем веревку.
Идущий первым, зацепившись, со всего маху падает ничком. Второй с ходу перекатывается через него и тяжело плюхается рядом.
Мы пулей выскакиваем из подвала, и Федор запирает дверь на засов. Перед нами несколько крутых каменных ступеней, зажатых между холодными шершавыми стенами. Сзади, приглушенные толстой дверью, слышатся злобные крики.
Что делать? Подниматься наверх – мы рискуем нарваться на остальных обитателей дома. Оставаться здесь? Все равно хватятся тех двоих и придут.
– Раз выхода нет – вперед!
Бесшумно поднимаемся, и Федор осторожно выглядывает в узкий, освещенный редкими факелами коридор.
– Никого!
И только мы хотим выскочить из своей западни, как справа, в темном конце коридора, слышится топот ног. Кубарем скатываемся вниз на три или четыре ступеньки.
– Попались! Сейчас нас схватят!
Федор лихорадочно вертит головой, ища какой-нибудь выход. Шаги все ближе. По звуку – приближается целая толпа, но голосов не слышно.
Сводчатый потолок над ступенями поддерживает толстая прокопченная балка. Она не так высоко, но допрыгнуть до нее невозможно.
Мы одновременно думаем об этом.
