style="font-size:15px;"> – Пошли.
– Куда?
– В ЧК.
Увлекся Климов, не заметил приоткрытой двери в гостиную.
Копытин поднял пистолет и выстрелил. Падая, Климов надавил на спуск нагана. И рухнул на пол Лапшин.
А пули Копытина отбросили Климова к стене, и он упал, намертво зажав в руке бесполезный наган.
– Сволочь… Сволочь… Чистоплюй поганый… – Копытин подбежал к двери, закрыл ее. Бросился на кухню, выглянул в окно. В темноту двора ворвались автомобильные фары.
Копытин, перезарядив пистолет, бросился в гостиную.
На столе груда золотых монет, кольца, серьги, пачки денег. Начал рассовывать деньги по карманам.
А входная дверь уже тряслась от ударов.
Схватил горсть монет, сунул в карман брюк. На ходу надевая пальто, выбежал в коридор. Трижды выстрелил в дверь.
Забежал в уборную. Запер дверь. Локтем высадил окно. Выглянул. Внизу под стеной сугроб намело в человеческий рост.
С грохотом рухнула входная дверь.
Копытин перекрестился и выпрыгнул в окно.
Манцев наклонился над убитым Климовым:
– Эх ты, штабс-капитан. Сам хотел. Честь свою офицерскую берег… Мартынов, задержанного сюда, пусть опознает убитого.
Подошел Козлов:
– Ушел второй, товарищ Манцев.
– А оцепление?
– Обмишурились чуток, у него окно из гальюна на другой двор выходит, выпрыгнул, сволочь.
– Товарищ Мартынов, – из дверей гостиной вышел Данилов, – тут золота много.
Манцев вошел в гостиную. Часть монет рассыпалась на полу, остальные лежали на столе.
Василий Николаевич взял в руки золотой квадрат, поднес к свету: гордый профиль в шлеме отчеканен по золоту.
– Это монета Древней Эллады, – сказал Данилов, – огромная ценность. Их в музей надо, товарищ Манцев.
– Ты разбираешься в монетах?
– Мальчишкой собирал.
– Вот и прекрасно, делай опись.
– Так, товарищ Манцев, их же здесь…
– Пиши, Данилов, достояние республики требует тщательного учета.
Он замолчал. Потом сказал вдруг:
– А что же я его сестре скажу?
– Что, товарищ Манцев? – повернулся Данилов.
– Ничего. Ты работай.
Климова похоронили на Ваганьковском, рядом с могилой матери. Над кладбищем кричали вороны и падал снег.
Мартынов вдруг увидел, что снег не тает на лице покойного, и это странное открытие вдруг объяснило ему смысл слова «жил». Климова больше не было.
Падал снег, плакала Елена, кричали вороны.
Потом взвод милиционеров поднял винтовки, и птицы разлетелись, спугнутые залпом.
Вырос над могилой холмик, и Мартынов думал о странностях судьбы. Пройти всю войну, не жалея себя, одному вступить в схватку с бандитами и погибнуть
