все выпечку сейчас потаскаешь. А с чем княжичу ехать в гости?
– Берите всё, – решил Милояр, для которого покрасоваться перед бабами было, что в жару водицы попить. – К князю в гости еду, а у них в усадьбе никто не голодает.
Заохавшие бабы запричитали: «доброго тебе здоровьичка, княжич», «сытно и весело встретить Масленицу», «жену тебе добрую и ласковую», благожелательными взглядами проводили Милояра, усевшегося в сани и дёрнувшего вожжи лоснящегося Ситича.
Выпечку бабы поделили тут же, а синий мешок отдали пострадавшей молодке.
Узкая дорога, блестящая подтаявшим настом, выходила из лесной чащобы, и показался просвет поля. Значит, скоро Явидово. Жалко, что сегодня был последний день пустых седмиц, а то бы они с Граниславом оторвались по полной. И напились бы от души, и наелись любимой гусятины и натешились бы в мыльне[21] с мыльницами[22]…
«Жениться что ли?» – неожиданно подумал Милояр. – «И скакать по другим бабам надоело, все они в мыльне одинаковые, когда голые. И семью с детьми пора заводить…»
Опушка леса закончилась. Впереди расстелилось заснеженное поле, стал виден холм с княжеской усадьбой за высоким частоколом[23]. Справа заворачивала ледяная речка, заметённая снегом. Вдоль дороги серели дома с дымками из крыш, покрытых соломой или досками.
На столбах заборов и плетней белели черепа лосей и волков, а кое-где медвежьи. От завистливого соседского сглаза и лесных хищников. Над дверями овчарен и житниц, радуя слух, звенели ряды коровьих и козьих рогов, отгоняя злых упырей.
«Ладно, гуся с поджаренными перепончатыми лапами сегодня не будет, так хоть ягодной браги можно напиться – Мечтал Милояр. – Уж с этим княгиня Умила не поскупится. А завтра начало Масленицы, и мы с друганом Граней оторвёмся, как сможем…»
Вечером трое молодых княжичей и князь Переслав сидели в столовой. Княжичи обсуждали и рисовали на вымоченной бересте план предстоящего торжка. На парнях и князе были надеты льняные рубахи. Чистые и новые. Такие могли позволить себе только они. Простые мужики носили льняные рубахи только по праздникам. А ежедневно либо грубые шерстяные зимой, либо конопляные летом.
– Нужно сколотить торговые обменные ряды. От сюда и до сюда, – тыкал пальцем в бересту княжич Гранислав. – Обновить мостки для въезда гостевых саней со стороны реки, поставить качели, сразу на трёх человек, столб с верёвочными «шагами» и столб с подарком наверху.
– Я люблю на «шагах» прыгать, – улыбнулся младший княжич, Святослав, светловолосый взрослый подросток.
– Не забудьте о летней конюшне и обязательно нужно подновить навесы над чурами[24], а то обидятся, – сказала вошедшая в столовую Ведунья. – Я только что сходила в Священную Рощу. Над Перуном и Родом завалились навесы. И ещё нужно сменить ржавые набойки на груди Сварога и наплести из ниток новую косу для Мокоши.
– Когда же всё успеем? – озаботился
Мыльня – старославянская баня. Топилась по-чёрному, без трубы.
Мыльницы – 2–3 молодки в каждом княжьем хозяйстве для мытья гостей и оказания сексуальных услуг. Считалась почётной должностью.
Частокол – стволы деревьев, заострённые сверху, вкопанные рядом друг с другом.
Чуры – деревянные изображения древних богов, вырезанные из цельного ствола.
