долго! Мы могли бы заняться моими рефератами завтра! Или сегодня вечером! О, если бы это было возможно!»
«Терпение, мой друг! Языкознание не терпит суеты».
Пятница!.. Уму непостижимо, как дотерпел вообще до вторника и как оставался корректным с Боженой, которая, мне показалась, становилась слишком задумчивой и встревоженной для юной беззаботной студенточки. Я сказал девушке, что хочу с первой же сессии войти в число лучших, и потому мы сейчас будем видеться нечасто. Божена прониклась моей сугубо учебной озабоченностью и сказала, что тоже начинает основательно готовиться к экзаменам. Еще и похвалила меня. Попросила только, чтобы я ей звонил каждый вечер и чтобы хотя бы два раза в неделю мы все-таки с ней ходили куда-нибудь. До окончания сессии. Ну, а потом, имелось в виду, снова каждый божий день держаться за руки и смотреть друг другу в глаза. Мы, кстати, с ней уже целуемся – губы в губы, как и положено влюбленным парню и девчонке. Мне понравилось с ней целоваться. А в последнюю нашу встречу Божена, пригнув к себе мою шею, прошептала в ухо: «Я буду твоей… скоро… не торопи только…» И убежала, полагая, наверное, что я воспарил под небеса на крыльях счастья и любви.
Ах, Божена! Тебя-то я как раз не торопил. Но в ту минуту, пусть и не под самые небеса взлетая, от земли все-таки оторвался.
Итак, во вторник я мечтал увидеть Елену Владимировну. Это казалось проблематичным, ведь занятий у нее с нами не было. Вдруг мне пришла божественная эсэсмэска: «Сегодня вечером на кафедре. Как обычно. Жду вас, Ванечка».
Опущу еще несколько нежных смс-сообщений, которыми мы обменялись в течение дня. В седьмом часу я вышел из укрытия, устроенного, ясное дело, в библиотеке, где, кстати, два часа с воодушевлением занимался зубрежкой, и понес себя уверенным шагом на кафедру русского языка.
Елена Владимировна была не одна, и в первый миг я почувствовал разочарование. Ничего не подозревающая коллега Елены Соболь, женщина послебальзаковского возраста, очень долго и нудно собиралась домой.
– Вот, Татьяна Петровна, один из лучших моих студентов.
Каким естественным был ее спокойный голос! Как легко и натурально она держала себя! Что за чудесная женщина!
– Я тоже обратила на вас внимание, – сказала мне Татьяна Петровна. – У вас есть все, чтобы заявить о себе с первой же сессии. Если, конечно, не станете валять дурака.
– Ну, я ему этого не позволю. Присаживайтесь, Ваня. Займемся вашими прекрасными рефератами.
Добрых десять минут Елена Владимировна говорила со мной спокойным научным языком. Я подыгрывал блестяще. Как только за Татьяной Петровной закрылась дверь, Елена Владимировна тотчас вскинула указательный палец для меня и продолжала говорить о том же еще с минуту-другую. После чего прошептала строго: «Сидите смирно!» Поднялась, вышла в коридор, вскоре вернулась на прежнее место. И снова вскинула передо мной свой категорический пальчик. Затем произнесла все с той же нейтральной интонацией:
– Вы вошли
