взглянула на них. Это были те самые туфли, которые она надевала вчера на бал, белые, шелковые, прошитые серебряной ниткой.
– Надевай! – взвизгнула Араминта. – Я знаю, что туфли Розамунд и Пози тебе велики, и ты могла надеть только мои.
– С чего вы взяли, что я ездила на бал? – голосом, полным отчаяния, спросила Софи.
– Надень туфли, Софи.
И Софи подчинилась. Естественно, туфельки пришлись как раз впору.
– Ты перешла все границы, – тихо проговорила Араминта. – Давным-давно я уже предупреждала тебя, чтобы ты не забывала свое место в этом мире. Ты незаконнорожденная, плод преступной связи…
– Я это и так знаю! – выпалила Софи.
Араминта насмешливо вскинула брови, явно довольная тем, что вывела Софи из себя.
– Тебе не место в приличном обществе, – продолжала она, – и тем не менее, осмелившись отправиться на бал-маскарад, ты возомнила себя ровней всем нам, представителям светского общества.
– Да, я осмелилась это сделать! – выкрикнула Софи. Ей было уже наплевать на то, откуда Араминта это узнала. – Осмелилась! И сделала бы это еще раз! Я такого же аристократического происхождения, что и вы, но по сравнению с вами я гораздо добрее, человечнее и…
Араминта размахнулась, и Софи рухнула на пол, держась за пылающую щеку.
– Не смей сравнивать себя со мной! – крикнула Араминта.
Софи так и осталась лежать на полу, не делая ни малейшей попытки подняться. Как мог отец оставить ее на попечение женщины, которая так ее ненавидит? Как он мог так поступить? Неужели он не испытывал к ней никаких чувств? А может быть, он просто не знал, на что способна его женушка?
– Чтобы утром тебя здесь не было, – тихо сказала Араминта. – И больше я никогда не желаю тебя видеть.
Софи встала и направилась к двери, но Араминта схватила ее за плечо.
– Сначала ты закончишь работу, которую я приказала тебе сделать.
– Но ведь это на всю ночь, – ужаснулась Софи.
– Это уж твое дело, – отрезала Араминта и, захлопнув за собой дверь, заперла Софи на ключ.
Софи уставилась на мерцающее пламя свечи, которую она захватила с собой и поставила на пол, чтобы в длинном темном стенном шкафу стало хоть немного светлее. До утра этого огарка явно не хватит.
Софи уселась на пол, скрестив руки на груди и положив ногу на ногу, и задумалась. Завтра с рассветом ее жизнь изменится навсегда. Быть может, Пенвуд-Хаус и не был к ней слишком дружелюбен, но по крайней мере она чувствовала себя здесь в безопасности.
У нее практически не было денег. За последние семь лет от Араминты она и гроша ломаного не получила. Хорошо еще, что не истратила деньги, которые подарил ей отец в те далекие времена, когда она была его подопечной, а не рабыней его жены. У Софи было немало возможностей их истратить, но она хранила их на черный день. Чутье подсказывало ей, что он непременно наступит.
Денег было немного, всего несколько фунтов, на них она, конечно, долго не продержится. Чтобы выехать
