Да уже не помним, какой день, – ощерился Кнут. – Как Анисим откинулся, так и гудим. А я раньше на целый месяц отмотался. Одному скучно было, с пацаном одним скентовался. Это его хата. Он за бухлом дернул, скоро будет.
– А это что такое? – Капрон показал на голую бабу на его плече. – Месть за измену? Мстить кому собираешься?
– А хрен его знает кому. Кому-нибудь. Может, Маринке!
– Маринке?! – нахмурился Капрон. – Ты чо, с катушек съехал? Она чо, рога тебе ставила?
– Ну да. Я ж ее первый надыбал. А кто первым ей вставил, а? Ты и вставил. Получается, изменила.
– Не было ничего, понял?
– Как это не было? – вытянулся в лице Кнут. – Так чо, получается, я первым был...
– Гонишь ты! – хохотнул Анисим. – И у тебя, братан, ничего не было! Не было Маринки за гаражами. Капрон прикололся, типа, там ее оставил. А ее не было. Кружева ты нам наплел. Не было у тебя ничего.
– А у тебя?
– Да я чо, лысый! Тоже чепуху скинул. И у меня ничего не было. Ха! Во байда была, пацаны! Прикололись, да!
Капрон чувствовал себя полным идиотом. Ушла Марина от него, чтобы затем вернуться и отдаться Кнуту. Надо же было в такой бред поверить. Маринка не шлюха. Она всего лишь динамо. Манит, зазывает, а в руки не дается. В общем-то он предполагал, что Кнут и Анисим заливали. Но червь сомнения грыз душу все последние три года.
– Так это ж еще обидней, братва! – пьяно возмутился Кнут. – Нам она не давала. А каким-то козлам дает.
– Каким козлам? – недовольно покосился на него Капрон.
– Так это, помните, хорь был на «шохе». Увез, привез. Она чо, в крестики-нолики, бля, с ним играла?
– Не было с ним ничего, – покачал головой Капрон. – Она его на нож чуть не поставила. Сама говорила.
– Она?! На нож?! – загоготал Кнут. – Ну ты хохмач, в натуре!
– Я тебя насмешил?! А когда тебя на очко ставили, тебе тоже смешно было?
– Не, тогда не смешно было. Потом смешно стало. Маху вы тогда, пацаны, дали. Кореша под бабу подставили. Под какую-то жучку. Простила она меня, ха! Да она сама очканулась! Робик, он жулик правильный, он бы меня портить не стал. У него все по понятиям. А баба, она сама по себе вне нашего закона.
– Значит, Робик по понятиям живет. А мы так себе, да? – возмутился Капрон.
– Кнут, ты, братуха, не прав! – встрял в разговор Анисим. – И ты, братан, чего быкуешь? Ханку жрать нужно, встречу обмывать, а он из-за какой-то мочалки кипишует.
– Из-за мочалки?! – вместо того чтобы успокоиться, еще больше завелся Капрон.
– А чо, ты думаешь, она пай-девочка? Мочалится баба. Сам лично видел, как ее на новой «Волге» к дому подвозили. Клевая телка, не вопрос. Вся в фильдеперсах. Но ведь стелет кому-то.
– Разбор сначала надо сделать, а потом уже ярлыки клеить.
– Да какой там разбор! – отмахнулся Кнут. – Шалавая она.
– Шалавым ты был бы, если бы она твое очко не закрыла!
– Капрон,
