Марина, нам нужно поговорить!
– Может, завтра... Плохо мне...
– Ты не беременна? – с плохо скрытым сарказмом спросила тетка.
– Слишком грешна я для непорочного зачатия.
– При чем здесь непорочное зачатие?
– Притом... Короче, я не беременна. И венерических заболеваний не имею. Да, с мужчинами гуляю. Но держу их на коротком поводке. Пока получается...
– Марина, да о тебе весь двор говорит! Пальцем показывают.
– Показывают, – кивнула она. – Вона, глядите, шалава пошла. А мне поровну, что про меня говорят.
– А я со стыда готова сгореть, когда мне про тебя говорят...
– Потому что я на виду, потому и говорят. А с глаз долой – с языка вон. Я квартиру сниму, отдельно жить буду. Решено.
– Как это отдельно?! – опешила тетушка.
– Я уже совершеннолетняя. Деньги есть.
– Откуда у тебя деньги?
– Я же тебе говорила, ко мне сватается директор одного очень крупного универмага. Одевает, на карманные расходы дает. А я ему не даю... Кто мне поверит?! А мне все равно, верят мне или нет. Лишь бы я сама себе верила.
– Марина, остановись. Ни до чего хорошего тебя твои «женихи» не доведут.
– Я понимаю тебя, тетя. Соседи пальцами на меня тыкают. Тебе стыдно. Но я перееду.
– Марина, так нельзя. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Непутевая ты. Такая же, как твой отец. Как твоя мать. Но я тебя люблю. Как дочь ты мне...
– А ты мне как мать...
Марина не выдержала. Дала волю чувствам. Всхлипнула, подошла к тетке, обняла ее.
– Отец умер, – сквозь слезы сказала она.
И разрыдалась.
А утром она отправилась в Лукарск... Тетка у нее хоть и вредная, но хорошая. Но жить им лучше по отдельности. Но поблизости друг от друга.
Лукарск – не Москва и не Ленинград. Но новый микрорайон, где Марина нашла квартиру, поразительно напоминал многоэтажные застройки из «Иронии судьбы...». Типовые дома, рынки, магазины...
Квартира двухкомнатная. С мебелью. Хозяева на пять лет на Север завербовались. Семьдесят рублей в месяц, и за год вперед. Марина такие деньги за час-два могла заработать, если охота удачная.
Она могла бы жить и в Москве. «Добрые дяденьки» предлагали ей съемные квартиры. Как уж бы! Не будет она ни от кого зависеть! Никогда! Мурка гуляет сама по себе.
Трель электрического соловья из прихожей действовала на нервы. Марина накрыла голову подушкой, чтобы не слышать ее. Но из этого ничего не вышло. Пришлось подниматься, идти в прихожую.
Она поднялась с постели, набросила халат, запахнулась, сунула ноги в тапочки. По пути оправила рукой растрепанные за ночь волосы. Глянула на часы. Половина шестого вечера. Что называется, прилегла отдохнуть после обеда на пять минут.
Прежде чем открыть дверь, глянула в глазок. Капрон. «Твою мать!»
Он производил гораздо более приятное впечатление, чем в прошлый раз. Тогда он выглядел как бродяга в плохом смысле этого слова. А сейчас прилизанный, гладко
