огненным снопом. – Большое д-дай!
День третий, или Из огня да в полымя
Не жалуйся на жизнь, что тяжела безмерно,
Иначе будешь ты наказан ей примерно!
Расклад похуже – может быть всегда!
Терпи! Сомкни лишь крепче зубы!
Борись! И не сдавайся никогда!
Тогда награда поцелует в губы!
– Ну, рассказывай, какими судьбами? – Иван протянул девушке банное махровое полотенце и выключил воду. – Звать тебя как? И не ты ли, случаем, обиженной на меня будешь?
Она завернула своё тельце в полотенце, но всё ещё волком смотрела на него.
– Кыш-брысь! – буркнула она.
–Ну-ну, не обижайся! – улыбнулся Ваня. – Пойдём на кухню, горячего налью. Чай? Кофе?
Девушка лишь ещё плотнее завернулась в полотенце и: «Апчхи!» – выдала она и хлюпнула носом.
«Она же мокрая вся! Ей бы переодеться», – вдруг осознал Иван. – Погоди, сейчас сухую одежду принесу. И, это, платьев нет, уж извини – не ношу.
Он уже было вышел из ванной, но тут же вернулся и снял зеркало со стены:
– А это я заберу с собой, чтобы ты не пропала, пока мы не поговорим.
Она забеспокоилась и собиралась что-то сказать, но вместо этого снова чихнула.
– Будь здорова! – пожелал Ваня уже из коридора: «Так, во что одеть девушку-гостью, чтобы снова не обидеть? «Треники» с майкой? Нет! Начнём с тёплых тапок и носков».
В результате он выбрал свой сменный домашний костюм.
– Держи! – он протянул ей одежду, но девушка не спешила принимать вещи из его рук. – Ага… Я тут положу, вытирайся и переодевайся! Иначе простудишься. Дверь изнутри закрывается.
Ваня положил одежду на крышку сиденья унитаза и вышел, прикрыв за собой дверь.
– Знаю, что закрывается, не маленькая, – раздалось из ванной комнаты недовольно.
– Ну, не скажи! – усмехнулся Иван. – Вот у моих родителей дверь в ванную и туалет не закрываются. Даже с учётом того, что и шпингалеты там есть. Просто они кривые и не задвигаются.
Девушка попыталась себе представить кривых родителей Вани, но не смогла. Закрылась, а через какое-то время, переодевшись, вышла наружу.
Одежда оказалась великовата, но на груди застёгивалась с трудом, это было видно даже невооружённым глазом. Свой наряд она водрузила на полотенцесушитель. А ещё там скромненько красовалось и нижнее бельё незнакомки.
«Я же ей ничего не дал на замену, – он даже не знал: расстраиваться ли ему из-за этого или радоваться, – у меня такого нет».
– Прошу! – Иван повёл гостью на кухню.
Музыкальный храп продолжал свой концерт, а девушка всё озиралась по сторонам, будто что-то ища.
«Наверное, зеркало высматривает», – ухмыльнулся Иван, довольный своей сообразительности, что из ванны зеркало перепрятал в комнату, а коридорное
