одетый в джинсы, футболку и пиджак, который выглядел дорого и плохо на нем сидел. Томми всегда считал, что он похож на Бертиля Бертильсона[27], называвшего себя «худшим шоуменом Швеции». Несмотря на то что Янне покупал дорогие машины и дизайнерскую одежду, ему не удалось избавиться от обаяния провинциального рынка.
– Томми! Давненько! Еще и охранника с собой привел, как я погляжу. Ты же не боишься дядю Янне?
Томми представил Томаса как своего аудитора, на что Янне рассмеялся.
– А ты забавный, как и всегда. Знаешь что? Я ведь собирался тебе звонить.
– Почему же не позвонил?
– Слышал, ты помер. Проходи в кабинет. И аудитора бери с собой, у меня есть счета, которыми можно его занять.
Томми хвалил себя за умение считывать людей, но Янне был редким экземпляром, который Томми был не в силах разгадать. За улыбкой Янне мог скрываться план по применению электрошока, чтобы довести человека до потери сознания, а затем порубить на куски, но с тем же успехом улыбка могла выражать искреннее добродушие. Краем глаза Томми заметил, что Томас осматривает помещение в поисках вероятных угроз. Когда Томми встретился с ним взглядом, тот лишь пожал плечами.
Они устроились в кабинете Янне, обшарпанной комнате с бетонным полом, куда Янне затащил роскошный белый кожаный диван, такие же кресла и стеклянный стол. Янне сел в кресло, а Томми и Томас устроились рядом на диване.
– Так почему ты собирался мне звонить?
Янне подался вперед, потирая ладони.
– Дело вот в чем. Я решил взяться за автобиографию, но, поскольку со словами я не в ладах, мне нужен кто-то… да вот как ты. Как у Златана[28] и того, другого.
Если бы Томми составлял список ста причин, почему Янне пожелал ему позвонить, до такого пункта он бы не додумался.
– Как… тебе такое на ум пришло?
Янне почесал затылок и, казалось, смутился.
– Да вот дочь, ну, ты знаешь…
– Жанетт.
– Точно. Жанетт. Весной она выходит замуж. За врача. Все должно быть красиво. А у него в роду народ афар и все такое. И я подумал, что ее старик, то есть нижеподписавшийся, если бы был, как бы это назвать…
– Панегирик?
Янне щелкнул пальцами и просиял.
– Вот и я о чем! Сразу видно – пишущий человек! Панегирик! С ним было бы… ну, ты понимаешь.
– Я понял идею, но, если бы я написал обо всех твоих делах, это не…
Янне замахал руками.
– Нет-нет! Не об этом. О другом. Я ведь чем только не занимался.
– Пойми правильно, я тебя не критикую, – сказал Томми. – Но это как писать о Златане и не упоминать футбол.
Тон разговора был настолько шутливым, что Томми неверно оценил ситуацию. По лицу Янне пробежала тень, и появился другой Янне, который, как слышал Томми, неоднократно голыми руками калечил людей.
– Что
