нужно?
– Видите ли, – он подошёл на несколько шагов ближе, – нас с вами объединяет один нерешённый вопрос…
Бродяжница оборвала его речь, грозившую затянуться:
– Вот как?
– Поверьте, Вы заинтересованы в его разрешении не меньше меня.
– Я слушаю.
– Нет-нет-нет, – мужчина покачал головой, – здесь его не решить, идёмте, – и он жестом указал ей обратно в сторону центра города.
Бродяжница медленно кивнула – она не спешила. Ухмарь направился в означенном им самим направлении, не теряя ни минуты. Бродяжница шла рядом, не смиряя раздражения на нелепые обстоятельства, нарушившие планы.
– Может, скажете, леший Вас дери, что за вопрос?
Она прибавила шаг, и ему тоже пришлось идти быстро.
– О, а я полагал, Учитель обучил Вас держать себя в руках, – он поймал на себе её взгляд и продолжил, мерзко растягивая слова, – и, кроме того, иметь терпение. А так же не терять хладнокровия. И сверх всего сказанного, не размахивать оружием направо и налево.
Выразительный взгляд на её руку напомнил Бродяжнице о доселе сжимаемой в ладони рукояти меча. В ладони недейственной правой руки.
Попытка на ходу вернуть оружие в ножны не увенчалась успехом. Рука, сработав в нужный момент, снова отказалась подчиняться, застыв намертво. Бродяжнице пришлось немало постараться, чтобы побороть её и убрать меч, не сбавляя шага. Наконец справившись, девушка прочла во взгляде спутника, который он и не подумал спешно отвести, скорее интерес, нежели издёвку. Несомненно, Ухмарь наблюдал за всеми её манипуляциями.
Они прошли уже два поворота, пепелище от дома Учителя давно скрылось из виду. От окраин Акайда путники возвращались к более людным кварталам. Пальцы калечной руки не слушались, дрожа и требуя отдыха. Бродяжница подавила вздох: неизвестно, когда рука опять заработает. Народ мелькал чаще. К большому удивлению девушки, некоторые, поравнявшись с нею и её провожатым, дружелюбно кивали Ухмарю как хорошему знакомому. Прожив в Акайде не меньше семи зим, Бродяжница точно его никогда раньше не встречала.
Не дойдя до главной площади, они последний раз свернули и оказались перед мельком знакомой Бродяжнице ничем не примечательной дверью. Ухмарь без стука открыл её и прошёл внутрь первым, бросив через плечо:
– Сендол нас заждался, пожалуй.
Бродяжница узнала имя. Этот человек занимался заверением кой-каких торговых соглашений, договоров между простым людом, и вообще вёл дела, крайне далёкие от её жизни. Возможно ли, что к Сендолу обратился Учитель с просьбой сохранить и обнародовать его завещание? Наверняка Сендол и за такие вещи тоже брался.
Бродяжница почти ощупью ступала по слабоосвещённому коридору, впереди маячила долговязая фигура Ухмаря. Наконец, он пропал из виду, а вскоре и она вышла в просторную круглую комнату. Солнечные лучи сюда проникали лучше, но полностью сумрак не рассеивали. Кроме Ухмаря и Сендола, которому
