или бывшего легионера, ветерана кампании, угодившего в рабство за долги. Но не геллийского рыбака из забытой Богами деревушки!
Почему выбор пал на него?
Мэйо мог спросить об этом у родителя, но предпочёл решать загадку самостоятельно.
Нереус был простодушным, честным парнем – и это нравилось нобилю, на дух не переносившему лизоблюдов и подлецов.
Суровая дрессура, которой подвергали геллийца, поломала, но не уничтожила его характер, и Мэйо рассчитывал вернуть парню утраченное жизнелюбие.
Сон навалился, как упавший с горы камень, придавил поморца к кровати.
Холодная тьма обступила со всех сторон. Стало трудно дышать.
Из мрака начали медленно проступать силуэты незнакомого города – какой-то северной дыры, где постройки возводили из дерева, а не из камня.
Вместо привычной нобилю булыжной мостовой вниз по улице тянулся бревенчатый настил.
По нему, тревожно озираясь, шла закутанная в тëплый, шерстяной плащ рабыня.
Мэйо зачем-то увязался за ней, ноги сами несли его вперёд.
Скоро поморец ощутил присутствие кого-то третьего, он крался в тенях домов.
На затылке нобиля зашевелились волосы. Мэйо ощупывал пояс, но не находил никакого оружия – ни ножа, ни кинжала, ни меча.
Утробный рык из тьмы заставил поморца ускорить шаг.
Девушка, в очередной раз обернувшись, и вовсе перешла на бег.
Мэйо чувствовал: зло рядом. Это не человек и не животное, это Зверь.
Чудовище.
Монстр.
Стиснув кулаки, нобиль остановился и закричал:
– Отстань от неё! Я здесь! Давай, тварь, иди ко мне! Живо!
Бестия выскочила из темноты, пролетела над головой нобиля в невероятном по силе и высоте прыжке, и рухнула вниз, вонзив когтистые лапы в спину несчастной рабыни.
Девчонка завизжала, захрипела под тяжестью рвущей её твари.
– Не-е-ет! – заорал Мэйо и бросился спасать северянку.
Она уже не подавала признаков жизни.
Чудовище выедало её внутренности. На миг оно отвлеклось от кровавого пиршества, тряхнуло косматой головой.
Взгляды Мэйо и Зверя встретились. И нобиль завыл не своим голосом, потому что узнал в нём себя.
Глава третья
Когда Нереус проснулся, на столе уже стоял завтрак. Такой же обильный, как и вчерашний ужин.
Помня о предстоящей тренировке, геллиец решил ограничиться хлебом, козьим сыром и творогом.
Разложенные на блюде сладости и свежая выпечка пахли так соблазнительно, что раб не удержался – стащил с собой пару тёплых плюшек.
В это время Мэйо упражнялся с деревянным мечом на отсыпанной песком тренировочной площадке. Поморец делал быстрые выпады учебным клинком, рассекая воздух, и ловко балансировал, уклоняясь от ударов воображаемого противника.
Увидев спускавшегося по лестнице геллийца,
