до груди Йины. Девушка схватила его пальцы, прижала крепче, позволяя ощутить своё тепло и мягкость.
Нереус потянулся к её губам, неуклюже пытаясь поцеловать.
Он закрыл глаза.
Растущее внутри желание сводило с ума. Кровь прилила не только к лицу, но и к паху. Грудь сдавило, словно железным обручем.
Рабыня выпорхнула из рук Нереуса, забралась на хозяйскую кровать и, подложив под живот подушку, выгнулась в покорной позе.
Невольника била дрожь. Он хотел Йину, хотел её всю, но что-то удерживало на месте, не давало проследовать к ней…
Перед глазами геллийца, будто из тумана, появилось лицо Мэйо. Широко улыбаясь, нобиль наклонил небольшой медный кувшин, и на грудь раба полилось благоухающее масло.
Оно стекало вниз, по животу, блестящими ручейками.
– Так будет лучше, – подмигнул поморец. – Хорошенько смажь эту сдобную булочку и можешь её распробовать.
В каком-то полузабытье Нереус влез на кровать, погладил масляной рукой бëдра Йины и прижался к ним, задыхаясь от наслаждения.
Геллиец вошёл в неё рывком, зарычал сквозь стиснутые зубы. Ему было хорошо, очень хорошо.
Девушка помогала молодому любовнику, толкаясь навстречу и тихонько постанывая.
Нереус крепко держал ее, раскрывая новые грани удовольствия.
Всё его тело затряслось, Йина сжалась, и штормовая волна наслаждения накрыла их обоих.
Раб обессиленно упал на хозяйскую постель, дыша, как загнанный конь.
Вскоре ладонь Мэйо легла на его потный лоб, погладила взмокшие волосы:
– Надеюсь, теперь ты понял, каким был дураком, лишая себя этого блаженства.
Нереус хотел ответить ему, но не нашёл подходящих слов.
– Дарю вам обоим вечер и ночь, – хмыкнул нобиль. – У меня дела в городе.
Насвистывая бодрую мелодию, поморец вышел на балкон. Спустя пару мгновений воцарилась тишина.
– Он что… улетел? – спросил Нереус, приподнимаясь на локтях.
Йина звонко рассмеялась:
– Какой ты глупый! Нет, конечно. Просто спрыгнул на дерево, потом на землю.
– А почему не выйти через дверь?
– Твой хозяин хочет, чтобы отец думал, будто он развлекается тут с нами.
Геллиец нахмурил брови:
– И часто он так сбегает?
– Раз по семь-восемь за месяц. Если спросят, говори, что он заставил по всякому забавлять себя, а после ты в изнеможении уснул, проспал до утра, и не знаешь, отлучался ли хозяин.
– Я не понимаю. Он будет бродить по городу ночью. Один. Зачем подвергать себя такой опасности?
– Поверь, он сумеет защититься. В Тарксе мало желающих встать у него на пути.
– Почему?
– Мэйо добр ко всем, кроме негодяев. С ними – разговор короткий. И твой господин не глядит ни на возраст, ни на статус, ни на чин.
– Проклятье! – Нереус одним прыжком слетел с кровати. – Я понял, куда
