перешëптываясь.
Нереус косился на них со злостью.
Мэйо работал без отдыха, стирая руки до мозолей. Его шатало от усталости, но единственной поблажкой нобилю было разрешение трудиться с поднятой головой и пить воду из конских вёдер.
– Это неправильно, – возмутился геллиец, когда наследник Дома Морган, прислонившись к колодцу, растирал деревенеющие мышцы. – Вы не должны быть здесь, господин. Такое дело не для вас.
– Считаешь меня неженкой? – усмехнулся поморец.
– Нам не позволят передохнуть до самого заката. Потом дадут четвертину хлеба и немного уксуса, загонят в барак на каменные лежаки, а утром боль согнëт вас так, что и дышать не сможете.
– Я – будущий Всадник, военный командир, пример мужества и стойкости. В любой, даже самой унизительной ситуации, мне надлежит не уронить чести. Понятно?
– Да, хозяин.
– Поэтому берём вёдра и шагаем, – Мэйо выдавил улыбку. – Раб должен или работать, или спать. Таков закон.
– Скорей бы уже стемнело…
Долговязый надсмотрщик с лобастой, как у быка, головой, облачëнный в синюю тунику, крикнул геллийцу:
– Молчать, болтливый овцелюб!
Угрожающе вскинутая плеть привела Мэйо в бешенство:
– Мертов член тебе за щеку! Не смей орать на моего раба, тупая скотина!
Охранник направился к нему, шаркая сандалиями:
– Что?!
– Оглох, кривая колода?! – опасно прищурился нобиль. – Свиное рыло! На колени перед потомком Веда!
Нереус первым опустился на землю, не желая усугубить ситуацию.
Надсмотрщик, поколебавшись, исполнил требование Мэйо:
– Примите извинения, молодой хозяин. Я больше не стану повышать голос на вашего раба.
– Пошёл прочь, вонючая образина! И передай своим дружкам, что я запомнил каждого, кто посмел тут зубоскалить. Неделя пролетит быстро, а обиды я не прощаю. За них придётся заплатить!
Охранника словно ветром сдуло.
– Вставай, геллиец, – рассмеялся нобиль. – Тебе нечего бояться, а они пускай хвосты павлиньи подожмут и впредь поменьше кудахтают.
– Знатно вы его против шерсти приласкали…
– Когда дослужусь до архигоса, внесу правки в «Трактат о риторике». Или допишу второй том.
В тесном бараке было душно. Даже привыкший к тяжёлым условиям Нереус морщился от запаха грязных тел.
Мэйо с отрешëнным видом валялся на узком лежаке, подсунув руки под голову.
– Господин, – шёпотом позвал геллиец. – Разрешите принести вам хотя бы солому.
– Если тебя увидят за пределами барака, нацепят на шею колодки.
– Я буду осторожен.
– Всё нормально, – скривился нобиль. – Я могу не спать две-три ночи кряду.
– Это плохо.
– Не в моем случае.
– Почему?
– Долго
