ужин.
– Жаль. Одеяло было бы полезнее.
– Постараюсь передать его утром.
– Утром от него никакого прока, – улыбнулся нобиль. – Но приходи, буду рад.
Нереус поднял тяжёлую корзину, Мэйо – кувшин с вином.
– Доброй ночи! – попрощалась девушка.
В бараке никто не спал. Невольники смотрели на молодого хозяина, словно настороженные псы.
Поморец пригубил вино, угостил геллийца и велел ему:
– Передай дальше.
На общий стол легли вынутые из корзины ломти жареного мяса, печëная рыба, пироги, свежие овощи и фрукты.
Мэйо засунул в рот кусок телятины, Нереус забрал золотистую рыбëшку размером с ладонь.
– Вы ешьте, – велел нобиль. – А я схожу ещё разок подышать перед сном.
Геллиец не придал этому значения, решив, что хозяин скоро вернётся.
Мэйо не вернулся.
Прождав до полуночи, Нереус встал и пошёл его искать.
Глава пятая
Обойдя вокруг барака, геллиец остановился и крепко задумался. Яркие звëзды давали достаточно света, и Нереус предпочёл пока держаться в тени невысокого забора.
Поразмыслив, невольник решил, что всё-таки готов рискнуть – сунуться в осиное гнездо – к надсмотрщикам. И либо он обнаружит там Мэйо, либо попросит их о помощи в поисках нобиля.
Смело двинувшись навстречу судьбе, раб сперва услышал непонятный шум, а затем полный ужаса крик: «Спасайтесь!»
Несколько человек выскочили на дорогу и опрометью бросились к дому вилика – управляющего поместьем.
Испугавшись за молодого хозяина, Нереус побежал туда, откуда прежде раздавался смутивший его шум.
Геллиец продрался через кусты, вывалился на узкую тропинку и застыл в суеверном страхе.
По дорожке вышагивал рослый белый жеребец. Его длинная грива серебрилась в сиянии звёзд.
На коне, угрожающе воздев трезубец, ехал Великий Дэйпо в бело-пенном одеянии.
Бородатое божество разгневанно провозгласило:
– Потоплю! Всех потоплю!
У Нереуса задрожали губы.
Он смиренно опустился на землю, молитвенно сложил руки перед собой и, заикаясь, пролепетал священный гимн Морей.
Как всякий островитянин, парень был крепко убеждён, что тот, кто рассердит Владыку Вод, будет навечно проклят и погибнет в страшных мучениях.
Конь поставил копыто в паре шагов от повинной головы раба. В этот миг Нереус почувствовал, как смерть задышала ему в затылок.
– А тебя, так уж и быть, пощажу! – заявило божество голосом Мэйо.
Невольник поднял взгляд. Всё наваждение как рукой сняло.
Геллиец узнал коня – это был Альтан, любимый скакун Мэйо. Поморец хвастался, что объездил его сам, и планировал увезти с собой в столицу.
Жезл-трезубец оказался обычными вилами.
Белая мантия – тряпицей из корзины Йины. Нобиль всего лишь набросил кусок
