лодыжкой, спланировала на мостовую.
Конечно, я подвихнула ногу, ударила правую кисть, но тогда я не чувствовала боли и мчалась во весь упор, лихорадочно соображая, куда метнуться дальше. Уходить по проулкам не было смысла – в этих узких улочках я бы билась, как рыба в сетке. Из этого невода нужно было выпрыгнуть к небу. В соседний подъезд как раз заходил какой-то парень. Метеоритом бухнувшись в него, я ввалилась в парадную и уже была на втором этаже, когда он бешено взвизгнул: «Puta loca!!!». Я была уверена, что эти толстожопые космонавты не успели выставить дозор и только сейчас лихорадочно завернули за угол, пока я уже была на пятом этаже и, ломая плечо, крушила дверь в первую попавшуюся квартиру.
Двери были старше сестры моей бабушки, так что в брызгах щеп с третьего раза мне удалось вломилась в чью-то квартиру. Под ногами забрехала какая-то мохнатая белая шавка. Две секунды – окно – террасы нет. Две секунды – терраса мимо. Секунда – терраса и вверх, на крышу! По водосточной трубе, отрывавшейся под моим весом от серых, давненько нештукатуренных стен, обрывая кожу на ладонях я вскарабкалась на окисленные громыхающие листы железа. Мгновения мне хватило, чтобы понять в какой стороне северо-восток. Только в горах, только в трущобах я смогу скрыться.
Понадобилось перебежать через всю крышу. До противоположного дома нужно было перепрыгнуть метра три. Только бы умереть, а не достаться им инвалидом-колясочником. Вдох и прыжок. Векторы, сила, импульс, кинетика – я приземлилась на стопы, опасно покачнулась, но из всех сил загребла обеими руками вперед и перекачнулась с края крыши в верном направлении.
Беги! Беги! Все мое существо превратилось в бег. Все!.. Тут слишком далеко, мне не перепрыгнуть. Внизу балкон, всего три метра. Он не закрыт, наверное, кто-то есть дома и даже показалось, что до моих ноздрей донесся запах крокетов в оливковом масле. Не пересекаясь с хозяином, я судорожно смахиваю все дохлые замки и вырываюсь на площадку. Десять пролетов – десять прыжков – из сумрачного подъезда в беспощадную пустыню вечернего городского солнца. Потом была улица, направо, после фрутерии8, прямо до антикварного, левее – в проулок. Мопед! Мопед! Как завести? У меня в кармане болтается ключ от квартиры, который я вбиваю в замок и с усилием поворачиваю – Святая Мерседес! И он завелся! Рву с места под улюлюкание “Puta!” и устремляюсь вверх, к зеленеющим горам.
Конечно, выслеживать с вертолетом у местных не получилось бы. И бегать здесь умеет только футбольная команда. Ладно, не зарекайся! Доберись до верхушки без приключений. Улицы становились уже буржуазнее, светофоры медлительнее. На Марагаль стало действительно спокойнее, гнать здесь было нельзя. Там я свернула в один из переулков и начала двигаться зигзагами, чтобы труднее было сличить камеры при случае.
Я начала сомневаться в своем плане уходить горами и раздумывала, не найти ли вывеску «Сдается», вышибить стекло и остаться там на сутки или пару, пока острая
Fruteria (исп.) – Фруктовая лавка
