сотрудниками ОГПУ, охраняющими разъезд. Они посмотрели друг на друга всего две-три секунды, но потом, вспоминая этот момент, Сарафаныч готов был поклясться, что он ощутил на себе вполне доброжелательный взгляд стальных глаз атташе. Разумеется, он узнал Сарафаныча, но не будет же он выдавать его властям, обличая тем самым и собственную причастность к несостоявшемуся заговору. Паровоз выпустил со свистом пар, и состав повёз гостей вглубь страны. На какой станции гость сошёл с поезда, Сарафаныч так никогда и не узнал, как и большая часть советских людей.
О развитиии дальнейших событий Сарафаныч узнавал, как и все советские люди, из газет и радиоточки. Когда объявили о пакте Молотова-Риббентропа, он сразу понял, что будет большая драка и передел мира. А когда германские войска вошли в Польшу, а потом к ним присоединились и советские, то последние сомнения улетучились. Следя по карте, как каждый из будущих противников занимал ту или иную страну или область, Сарафаныч понимал, что долго это не продолжится и два диктатора сойдутся в кровавой битве. Особенно ясно это стало, когда Сталин стал перемещать свои войска в сторону Плоешти, где было румынское нефтяное месторождение, снабжавшее Третий Рейх горючим. Гитлер немедленно разгадал коварный план Сталина, и карусель событий стремительно понеслась по кругу, всё набирая скорость, и в конце концов уже никакая сила не могла её остановить. Жребий был брошен. Незадолго до ввода германских войск на советскую территорию к идущему с работы Сарафанычу подошли двое неизвестных с хорошей выправкой и небольшим прибалтийским акцентом. Они упомянули два имени в разговоре, первым было имя Сумичевского, а вторым германского атташе. Они предложили встретиться в таком месте, где они бы могли поговорить наедине, не опасаясь чужих глаз и ушей. Сарафанычу пришлось крепко напрячься, чтобы определить место, где он не вызовет подозрений, встретившись с этими аккуратными и ухоженными мужчинами. Наконец место было согласованно, и Сарафаныч, страшно боясь провокации со стороны ОГПУ, всё же рискнул прийти. На встрече присутствовал ещё один господин с хорошими манерами. Мужчины сразу объявили, что для общего блага никто не будет называть никаких имён. Они привели для его успокоения несколько фактов из его встреч с атташе, которые могли быть известны только ему и покойному Сумичевскому. Если бы кто-то готовил ему провокацию по делу Сумичевского, то не стал бы выжидать так долго.
Это был во всех смыслах интересный разговор. Сначала речь шла о том, что Советский Союз незаконно захватывал страны вокруг себя и ввязывался во всё новые военные противостояния. Потом разговор перешёл в более предметное русло, заговорили о странах Балтии. Сарафаныч снова стал Болотовым, от железнодорожника, строгающего в свободное время табуретки и полочки, ничего не осталось, кроме одежды. Сейчас перед господами с прибалтийским акцентом (в том, что его собеседники именно оттуда, Болотов не сомневался) сидел опытный политик, прекрасно разбирающийся в международных
