он наконец двинулся дальше.
Окей, это уже второй такой случай за пять минут. Ладно, первый раз это был пес, но все равно кажется, что это неспроста. Последние три недели похотливые взгляды ловила только Мелани – благодаря своим белокурым локонам и вызывающему гардеробу – как злобно полагала я. Пару раз я начинала бухтеть, что, мол, в женщине видят только ее тело, но подруга закатывала глаза и говорила, что я ничего не понимаю.
Когда эта легкость охватывает и меня, я думаю, что, может, она и была права. Может, дело не в том, что парни считают тебя сексуальной, а в том, что ты чувствуешь, что город тебя заметил, подмигнул тебе и принял. Это странно, поскольку я думала, что уж где-где, а в Париже я буду совершенно незаметна, но, видимо, это не так. Кажется, что тут я не просто умею кататься на коньках, но могу и буквально претендовать на участие в Олимпиаде!
– Так, заявляю официально: я люблю Париж!
– Быстро ты.
– Сердце сразу чувствует. Он стал моим самым любимым городом на всем свете.
– Да, такое впечатление он произвести умеет.
– Должна добавить, что конкурентов у него почти не было, ведь больше мне в этом туре почти ничего не понравилось.
И вот опять – это просто с языка сорвалось. Видимо, когда у тебя всего один день, ты можешь сказать все, что угодно, ну и говоришь. Поездка была ужасная. Так хорошо наконец признаться в этом кому-то. Родителям я бы не смогла этого сказать, они же уверены, что купили для меня билеты в Путешествие Века. И Мелани не могла – для нее это действительно было Путешествие Века. Но это же правда – последние три недели я только старалась хорошо проводить время, но у меня это никак не получалось.
– Я вот думаю, может, для путешествий нужен талант – это все равно что уметь свистеть или танцевать, – продолжаю я. – У некоторых людей он есть, например, вот у тебя вроде бы. Ты давно путешествуешь?
– Два года.
– С перерывами?
Уиллем качает головой.
– Нет. Два года назад я уехал из Голландии.
– Правда? А сегодня собирался вернуться? После этих двух лет?
Он вскидывает руки в воздух.
– Что такое один день после двух лет?
Для него, полагаю, немного. Но для меня это, наверное, означает что-то другое.
– Это подтверждает мои слова. У тебя талант к путешествиям. А я не уверена, что у меня он есть. Я постоянно ото всех слышу, будто они расширяют кругозор. Даже не понимаю, что это значит, но у меня точно ничего не расширилось, потому что я на это просто не способна.
Мы идем по длинному мосту, пересекающему многочисленные железнодорожные пути, и Уиллем почти все время молчит. Тут много граффити. Потом он говорит:
– Путешествовать – это не талант. Ты просто делаешь это. Как дышишь.
– Не думаю. Дышу я прекрасно.
– Уверена? Ты об этом задумывалась?
– Возможно,
