двигаться на запад. Что думаешь?
– Что я могу думать? Это ты – следопыт. Хотя понятия не имею, где это ты так наловчилась…
– Просто повод поразмыслить. – Шай не собиралась признавать, что преследовать людей и уходить от погони – две стороны одной монеты. И постоянно убегая, она очень здорово наловчилась путать следы.
– Они разделились? – спросил Лиф.
Лэмб, глядя на юг, пропустил его слова мимо ушей.
– Поссорились, что ли?
– Может быть, – пожала плечами Шай. – А возможно, их послали побродить по округе, проверить, не идет ли кто-то за ними следом.
Лиф схватился за стрелу, шаря глазами по сторонам. Но Лэмб махнул рукой.
– Если бы у них хватило ума проверить, они давно уже нас обнаружили бы. – Он продолжал смотреть на юго-восток, куда, согласно предположению Шай, направились трое отбившихся. – Нет… Я думаю, им просто надоело. Наверное, дело зашло слишком далеко. А может, они подумали, что их повесят следующими. В любом случае нужно идти за ними. Рассчитываю поймать их до того, как колеса этой телеги отвалятся окончательно. Или что-нибудь отвалится от меня… – завершил он речь, карабкаясь на передок фургона.
– Но дети не с этими тремя, – набычился Лиф.
– Это верно. – Лэмб сдвинул шляпу на затылок. – Но они могут нам подсказать правильную дорогу. Нужно починить фургон, найти новых волов или добыть себе лошадей. Нам надо ехать быстрее. Возможно, у этих троих…
– Ты старый дерьмовый трус.
После недолгой тишины Лэмб кивнул на Шай.
– Мы с ней годами обсуждали этот вопрос. Вряд ли ты добавишь к нашему спору что-то новенькое.
Шай смотрела на них: мальчишка, стоящий на земле и яростно сверкавший глазами, и широкоплечий высокий старик, который спокойно смотрел на него сверху вниз.
– Мы должны поскорее вернуть детей или… – выпятил губу Лиф.
– Залазь в фургон, парень, или будешь спасать детей в одиночку.
Лиф вновь открыл рот, но Шай схватила его за рукав.
– Я хочу спасти детей так же сильно, как и ты, но Лэмб прав – там двадцать мужчин, не самых воспитанных, вооруженных и готовых на все. Мы ничего не можем поделать.
– Но ведь мы собирались спасти детей любой ценой, правда? – бросил Лиф, тяжело дыша. – Может, стоит поторопиться, пока мой брат, да и твой тоже, еще живы?
Признавая в определенной мере его правоту, Шай понимала, что все равно ничего не в силах изменить. Спокойным голосом, глядя ему прямо в глаза, она приказала:
– Забирайся в фургон, Лиф.
На этот раз он подчинился, но, усевшись среди припасов, развернулся спиной и сидел будто воды в рот набрал.
Когда Шай умостила свою избитую задницу рядом с Лэмбом, он хлестнул волов, заставляя Скейла и Кольдера неторопливо шагать.
– И что мы сделаем, когда догоним этих троих? – спросила она ворчливо, но тихо, так, чтобы Лиф не слышал. – Полагаю, они вооружены и не остановятся ни перед чем. И вооружены гораздо
