торжествующей улыбкой. – А если бы прятала, то непременно поделилась бы ими с тобой.
– Как это мило. – Лидия слегка ущипнула Джейн за щеку. – Но ты все же должна разделить их поровну. А для этого надо освоить деление.
Джейн игриво скорчила недовольную гримасу, а затем сосредоточилась на решении задачи. Она любила математику, однако порой, когда она слушала, как разговаривает сестра, у нее складывалось впечатление, что мир вертится вокруг цифр.
Вообще-то Джейн считала, что в некотором смысле так оно и есть, но у нее было чувство, что миром все-таки движет что-то более таинственное, чем цифры.
Например, загадки, головоломки, ребусы…
Секреты.
Глава 3
Медальон покачивался, а на его серебряной оправе играли солнечные лучи. Александр поднял цепочку, чтобы разглядеть гравировку. Сунув ноготь в створку, он со щелчком развел в стороны половинки медальона.
С миниатюры внутри украшения на него смотрела женщина с волосами воробьиного цвета. В приподнятых уголках ее рта пряталась легкая усмешка, смягчающая властный облик. На другой половине медальона виконт увидел портрет мужчины с узкими и волевыми чертами, аккуратной бородой, прикрывавшей нижнюю часть лица, и с серьезным взглядом.
Внезапно перед мысленным взором Александра предстала Лидия Келлауэй с этим медальоном на шее. Она так же часто сжимала его в руке, как думала о своих любимых родителях.
Собственные родители никогда не вызывали у Александра никаких чувств: ни отец с его железными кулаками, ни мать – холодная, как стекло, – которая так шокировала всех их своими постыдными любовными похождениями.
Иногда Александру просто не верилось в это. Графиня Раштон, сверх меры надменная, со своим сладким голосом и фарфоровой кожей, опустилась до интрижки с простым солдатом.
Хорошо, что у нее хватило ума убежать, подумал Александр. Иначе ему самому пришлось бы выгнать мать после того, как история ее поступка выплыла бы на поверхность.
Услышав какое-то бормотание, виконт поднял голову. Его двадцатидевятилетний брат Себастьян рухнул в кресло. Веки у Себастьяна припухли, подбородок был небрит. Проведя рукой по взъерошенным волосам, Себастьян зевнул.
– Загулялся ночью, да? – сдавленным голосом спросил Александр.
Себастьян пожал плечами и посмотрел на стол с таким видом, словно ожидал, что там немедленно появится завтрак. Снова зевнув, он направился к буфету и кофейнику.
– И куда же ты ходил? – полюбопытствовал Александр.
– В таверну «Орел». Их пианист уволился, вот они и попросили меня занять его место. Я решил поспать здесь, чтобы не беспокоить Талию или старую птаху.
– Ты считаешь, выступать в таверне «Орел» было разумно?
Застонав, Себастьян сделал глоток кофе.
– Это довольно респектабельное заведение, – сказал он. – К тому же никому до этого нет дела, Алекс.
– Мне – есть, – возразил брат.
– Ну, тогда ты – единственный.
От
