style="font-size:15px;"> Рокотов закутался в полы длинного драпового пальто и крикнул извозчику:
– На Мойку!
Табба поднялась на свой этаж, торопливо, словно за нею гнались, подошла к своему номеру и толкнула дверь.
Катенька, молоденькая прелестная прислуга, не спала, ожидая хозяйку. Увидев чем-то испуганную Таббу, она бросилась к ней.
– Что-то стряслось, барыня?
Та, не ответив, позволила снять с себя шубку и опустилась в кресло.
Катенька продолжала стоять, не сводя с нее глаз.
– Он меня погубит, – произнесла, почти не разжимая губ, Табба.
– Кто? – едва слышно спросила прислуга, приложив ладонь к губам.
Табба подняла на нее глаза и так же негромко произнесла:
– Я, похоже, влюбилась, Катенька.
– И слава Богу, – перекрестилась та. – Давно уж пора. Человек хотя бы хороший?
Актриса подняла на нее глаза.
– Черный. Я его боюсь.
– Свят, свят, – перекрестилась опять прислуга. – Так зачем он вам нужен? Бегите от него.
– Не могу, – усмехнулась Табба. – Первый раз увидела – и будто магнитом прихватило.
Катенька опустилась на корточки, заглянула Таббе в глаза.
– А может, все это ваши фантазии, барыня?
– Не знаю, – ответила тихо девушка и снова повторила: – Не знаю. Посмотрим. Приготовь мне кофе.
Недалеко от гостиницы «Англетер», за Исаакиевским собором, располагался тот самый ресторан под шатрами, где была назначена встреча Михелины и князя Брянского.
В ближнем сквере под присмотром мамаш и гувернанток шумно играла детвора, здесь же на отдельных скамейках заводили нежные знакомства молодые люди, а из модного ресторанчика доносились звуки фортепиано.
В ресторане за крайним столом сидела Сонька.
Шляпка, изящное пальто, легкий зонт, изысканные туфельки, мягкие, неторопливые манеры, высокомерный взгляд – все это подчеркивало породу, принадлежность дамы к аристократическим кругам.
Она неспешно попивала чай из фарфоровой чашки и листала какую-то газету, не сводя глаз с Михелины, сидящей за несколько столиков от нее и весело беседующей с князем.
Князь приехал точно к назначенному времени, за оградкой ресторана стоял его черный, похожий на дельфина, сверкающий автомобиль.
Пара – Михелина и Александр Брянский – о чем-то легко и непринужденно болтали и смеялись, причем князь отнюдь не стеснялся в выражении своих чувств к новой знакомой и нежно улыбался, поглаживал ее руку сухими длинными пальцами, иногда даже целовал тонкую девичью кисть в изящной перчатке.
Дочь почувствовала взгляд матери и непринужденно оглянулась – на короткий миг они встретились глазами, и Михелина продолжила милое кокетство с седовласым мужчиной.
Мать наблюдала очевидную состоятельность собеседника дочери –
