января, после Рождества, к утреннему чаю к великому князю пришел его дипломатический советник Нелидов с депешей от министра иностранных дел Горчакова. Канцлер информировал, что государь направил важные письма в Германию и в Австрию, чтобы прозондировать их отношение к дальнейшему продвижению русских войск к турецкой столице. До получения ответа ставке главнокомандующего приказывалось тянуть время, спрашивая у турок, каковы их мирные условия, а свои не раскрывать. «Имеем причины предполагать, что Порта просила переговоров для умножения своих военных сил и воспользования нашими политическими условиями, дабы укрепить враждебное нам положение Биконсфилда и, сколь возможно, разрознить нас с нашими союзниками. Во всяком случае, военные действия не должны быть остановлены», – резюмировал Горчаков.
– Этот старик опять сбивает государя и делает вздор! – швырнул с досадой чайную ложку и встал из-за стола Николай Николаевич. – Этот великий дипломат не знает, в каком положении дело, и начинает все путать. То мы получаем указание в виде «последней уступки Англии, в Галлиполи отнюдь не идти», то Горчаков нам свысока, из теплого кабинета, советует не останавливаться. Черт знает что! Сейчас самое время, не давая опомниться англичанам, быстро заключить мир и кончить дело.
– Ваше высочество, в свое время Дибич повелел утопить курьера из Зимнего дворца, чтобы не прерывать движения за Балканы.
– Это было в свое время! Однако скажи Чингисхану, чтобы прервал телеграфное сообщение и более ни одна депеша к нам не шла из России. Все по-тихому и без лишней ажитации. Давай-ка зови его сюда.
– Ваше высочество, Чингисхан, как говорит Газенкампф, настоящий телеграфный спортсмен. И хотя у некоторых против него здесь большие предупреждения, ибо считают его фанатичным мусульманином, Губайдулла – солдат исправный. Не сомневайтесь, все будет как надо.
Сын казахского хана Губайдулла Жангиров, получивший в довесок к своему родовому имени разрешении называться еще и Чингисом, действительно был отдаленным потомком знаменитого монгольского воителя. С началом войны Губайдулла как преданный офицер и опытный администратор был назначен начальником движения телеграфной корреспонденции Балканской армии. Именно этот человек стал основателем и войск связи России, а в Московском Кремле, на беломраморной стене в Георгиевском зале высечена его фамилия.
– А-а, явились! Лучше поздно, чем никогда. А то мне докладывают, где-то бродит тут Чингисхан, прячет от меня свою неверную басурманскую голову, – усмехнулся Николай Николаевич.
Невысокий, стройный, плосконосый, с темными горячими глазами азиат вытянулся перед ним в струнку. Выслушав приказ, Чингисхан лихо козырнул и, плутовски подмигнув Скалону, вышел со двора. Немедленно им было отдано распоряжение испортить телеграф. Связи с Петербургом и со штабами больше не было. Полнейшая тишина и безызвестность.
Даже
