нашего соединения в структуре РККА.
Командир встал, подошёл к окну и достал из замаскированного сейфа тонкую серую папку.
– Не буду объяснять детально. В двух словах: хорошее отношение Шапошникова, Жукова и ещё кое-кого позволило нам получить уникальный статус. При формировании часть не вошла в структуру 5-го Управления Наркомата обороны, а стала отдельным диверсионно-штурмовым батальоном Генштаба РККА. То есть я напрямую подчинялся Шапошникову, а сейчас Мерецкову. Приказ напечатан в трёх экземплярах; о том, что мы не входим в 5-е Управление, знают меньше двадцати человек. Под мою ответственность разрешено тебя ознакомить. Если я сочту это необходимым.
Командир положил желтоватый бумажный листок приказа с несколькими строчками напечатанного текста и множеством печатей на край столешницы перед Андреем, придерживая его рукой за край:
– Читай!
Андрей прочитал и поражённо захлопал глазами. Нет, он, конечно, понимал, что истинная специализация части явно выходит за пределы компетенции даже армейского уровня. Да и по прикрытию ещё как посмотреть. Но произнесённые имена это даже не окружной уровень. Быть ниже начальника генштаба на две ступеньки! Казалось, его капитанские шпалы ожили, налились силой и сдавили горло.
– Ага, судя по очумевшему виду, кажется, до тебя стало доходить, шутник, бля. В июле сорокового, когда 5-е управление опять подчинили Генштабу, нас развернули в бригаду, которая стала называться «Первая специальная разведывательно-диверсионная бригада Генерального штаба». Оценили, как мы в финскую все дыры затыкали, ну кому как не тебе знать. Но! Мы так и остались подчинены Генштабу напрямую, минуя разведуправление. Понимаешь, Голикову мы не подчинялись и дай бог не будем. Он бы нас схарчил, да пока Георгий Константиныч в фаворе, руки коротки. Но всё имеет свою цену: у нас отобрали все польские контакты. Сейчас вся информация, которая идёт от агентуры, идёт через Голикова или Берию. И она условно может быть разделена на две группы: нападут немцы этим летом или после разгрома Англии. Своё виденье ситуации я тебе обрисовал. Филипп Иванович вроде человек неглупый, но до 31-го года он служил на политдолжностях, потом запрыгал вверх и начальником разведуправления стал меньше полугода назад. Я договорился с ним о встрече на среду и постараюсь донести до него, что Гитлеру Британия нахрен не упёрлась. Больших надежд я на этот разговор не возлагаю. Но! Есть информация, что ещё до весны Генштаб возглавит Георгий Константинович.
– Жуков? – осипшим голосом переспросил Андрей, еле поспевающий усваивать такую острую информацию.
– Жуков, Жуков. И я сразу подам ему рапорт со своими соображениями и обязательно укажу, что докладывал Начальнику Разведуправления.
– И что это нам даст, ну, я про Голикова?
– Да я понял. В долгосрочной перспективе посмотрим, а в ближайшей, надеюсь, у него будет меньше времени нам палки в колёса совать. Капитан Октябрьский!
– Я! –
