не заметила, если бы тот приехал из Ватикана ее навестить. Одно хорошо: ее беспамятство носило спокойный характер, а не вылилось в горячечный бред, в котором страдалицы могли буйствовать, драться или плеваться.
– Я ей сделала припарку, – добавила сестра, – как раз перед тем, как она впала в забытье, нужно будет сменить в одиннадцать часов.
Я кивнула. Суета с приготовлением горячего влажного компресса с льняным семенем, который больным клали на грудь, была моим проклятием. Старые медсестры свято верили в целительную силу льняных припарок, а я считала, что эти компрессы ничуть не действеннее обычной бутылки с горячей водой.
– Когда придет сестра Финниган?
– Боюсь, сегодня вам придется положиться только на себя, сестра Пауэр. – Сиделка указала пальцем на потолок. – Сегодня сестра Финниган – за главную в родильном отделении: там сразу четыре роженицы на сносях, а из персонала остался один доктор Прендергаст.
Врачи в больнице были такой же редкостью, как четырехлистный клевер. Пятеро наших врачей ушли на фронт и сейчас служили в Бельгии или во Франции, один (его арестовали за участие в Восстании) все еще сидел в тюрьме Белфаста, а шестеро болели инфлюэнцей.
У меня от волнения пересохло во рту.
– То есть я сегодня за старшую медсестру по отделению?
Сестра Люк едва заметно пожала плечами. Мол, это тот случай, когда нас лучше не спрашивать почему.
Руководство вольно принимать неумные решения – это хотела сказать монахиня? Или мне не стоит жаловаться на новые обязанности, возложенные на мои плечи?
– Медсестра Джоган тоже выбыла из строя, – добавила она.
Я вздохнула. Мари-Луиза Джоган могла бы мне помочь, она была квалифицированной сиделкой, хотя имела мало опыта в акушерстве; в условиях нынешней острой ситуации ей позволили получить сертификат медсестры раньше срока.
– Полагаю, мне дадут в помощь младшую сестру или хотя бы практикантку?
– Полагаю, никого не дадут, медсестра Пауэр.
Монахиня расправила головной плат и застегнула черную пелерину на шее. Она была готова меня покинуть.
– Ну, хотя бы волонтерку? Помощницу?
– Переговорю с руководством, посмотрим, чем можно вам помочь.
Я через силу поблагодарила ночную сиделку.
Едва за ней закрылась дверь, как я засучила рукава, хотя в палате было прохладно. Все под мою ответственность, подумала я. Хочешь не хочешь, а надо взять себя в руки. Нет смысла ныть.
Первым делом – больше света. Я подошла к небольшому окну и раскрыла зеленые жалюзи. Высоко над дублинским портом заметила дирижабль, выслеживавший германские подводные лодки.
Меня учили, что каждому пациенту требуется пространство объемом в тысячу кубических футов или площадью десять на десять футов на каждую кровать. В этой импровизированной палате каждой пациентке отводилась площадь скорее десять на три фута. Крутя рукоятку фрамуги, я приоткрыла ее сверху, чтобы
