старательно уничтожал следы его своеобразных привычек. Впоследствии крёстный, узнав о моём увлечении искусством, говорил с усмешкой: «Петра! Смотри, брат, в стрыкулисты попадёшь, без штанов останешься, латрыгой будешь». А при женщинах, искоса поглядывая в их сторону, изрекал: «Ты что, художником хочешь быть? Тогда смотри, не женись, ничего из этого, брат, у тебя не выйдет!» И при этих словах демонически смеялся, почёсывая за ухом свою «икру», производя носом страшное неблагозвучие. Собираясь уходить домой, он кричал в спальню бабушке Малаше: «Тётка, прощай!» Мать и сестра старались исчезнуть с глаз крёстного, а он хитро подмаргивал мне и подавал свою холодную, всегда потную руку.
Милые, далёкие тени детства, нужно думать, что теперь вы уже прошли через все испытания страшного «того света». А у нас на земле сбываются все предсказания бабушки Малаши, осуществляются её сказки. Люди ныне ходят в «ярлыках», вся земля опутана проволокой, летают в небе железные птицы со стальными клювами. И огненный шар солнца даёт всё меньше тепла, а о том свете начинаешь невольно думать, подумывать уже без прежнего страха и с уважением.
Станция Поворино
Наша семья находилась ещё в собственном доме, на главной улице города Борисоглебска, когда мне минуло семь-восемь лет.
Мать, Прасковья Андреяновна, переживала тяжёлые дни, торговля отца шла под гору: погорев на скобяных и шорных товарах, известных ему с детства, он решил войти в товарищество по неведомой ему торговле красным товаром. Друзья-компаньоны (их было трое) обворовывали друг друга, пьянствовали, оставляя магазин и товары на приказчиков. Отец снова обанкротился, зажиточные братья матери, тоже из торговцев, пришли на помощь нашей семье в эту критическую минуту. Семейным советом было решено, заложив дом в городе, собрать последние средства и уехать на станцию Поворино, возобновив торговлю, уже мелочным товаром. Старших детей, брата и сестру, учившихся в городе, оставили на хлебах в доме деда, а меня, первоклассника, и двух малышей родители забрали с собой на новое место жительства. Я без труда был переведён в первый класс начальной школы.
Лавка находилась неподалёку от станции, потому вначале торговля пошла бойко. Всё же отец не мог сразу овладеть собой, продолжая по-прежнему пить горькую, на мать всей тяжестью легла, кроме хлопот по хозяйству, необходимость пополнять лавочку товарами. Для этого она часто заезжала в город, оставляя меня помощником отцу. Хозяйство без неё вела хромая и горбатая бабушка Малаша, родная сестра нашей бабушки. Возвращаясь из города, мать заставала отца в нетрезвом виде, спящим в разгар торговли или вовсе отсутствующим, меня же, совсем ребёнка, в качестве хозяина отвешивающим покупателю вместо соли сахарный песок; нередко, видя мою беспомощность, расторопные посетители отбирали у молодого хозяина нож, сами резали колбасу, сало, взвешивали и расплачивались, как им было угодно. Словоохотливые балагурили со мной, расспрашивая о родителях. Тем более, окружённый вкусными товарами, я скучал,
