напутал. Становись Ваньке в затылок, плотней! Плотней! – кричал разъяренный Висарь. И вызывался следующий: – Удалой боец Кирибеевич! Пожалуйте сюда!
При этих словах Висаря из задних рядов, нехотя и лениво, раскачиваясь, поднимался детина, ещё не успевший остыть от подвигов кулачного боя во дворе, с явными признаками на губе и под левым глазом.
Смех товарищей сопровождал «триумфальное шествие» «Кирибеевича» к доске. Рассматривая ученика, Висарь приговаривал:
– Хорош, хорош, Аника-воин, вот уж дубина! Ну, иди к доске, мы посмотрим, каков ты будешь здесь, попробуем. Пиши, скотина!
Издевательски, с прибаутками Висарь диктовал задачу, скоро на смену павшему бойцу шёл следующий.
– Белокопытный, сегодня опоздал на урок?
– А у нас часы отстают, Александр Виссарионович! – бойко отвечал опоздавший.
– Хе… Гм…Отстают часы, говоришь? А ты их, того, обгоняй! – Рассматривая валенки ученика, Висарь мотает головой, смеётся и отдаёт распоряжение: – Серёга, дай-ка мне его дневник, да, кстати, у кого есть красные чернила? Я ему сейчас часы-то подведу!
Однажды дошла очередь и до меня. Мать, сшив модные по тому времени брюки «клёшем», обрядив, проводила в школу. Домой я вернулся с кличкой Матрос, причём в продолжение нескольких лет кличка видоизменялась. Насытившись обычным, Висарь менял ударение, и получалось что-то бессмысленное: «Ма́трос». Вначале я упрямился и не откликался, он тут же производил меня в капитаны, называя Вашим благородием. При дальнейшем моём упорстве со стороны Висаря следовал попросту грубый окрик:
– Ах ты, матросятина окаянная! Тебе говорят или кому?
Впоследствии, когда мой старший брат, некогда учившийся у Висаря, поступив в городское казначейство, неоднократно оказывал ему услуги при получке жалованья, Висарь в корне изменил отношение ко мне: он терпеливо разъяснял задачи и был даже ласков.
Висарь хорошо знал Святцы, провинившимся он назначал сроки наказания: тому стоять столбом до великомученицы Варвары, а этому до Миколы Мирликийского и т. д. Метод преподавания Висаря был прост:
– Ну, вы! Скоты! Откройте-ка учебники. – Называлась страница. – Что буду вам читать, подчеркните, а что пропущу, зачеркните, поняли? Выучите назубок!
Висарь не без удовольствия украшал наши дневники единицей, эту цифру он делал жирной, большой, а сбоку мелким, бисерным почерком писал пространную «резолюцию», как мы все её называли. Смысл «резолюции» неизменно сводился к совету родителям: «Высечь хорошенько!»
В те далекие годы среди учеников было поголовное увлечение приключенческой литературой, героями были Шерлок Холмс, Нат Пинкертон. Эти книжки бульварного типа увлекали и самого нашего наставника: как только оканчивалась его газета, скучая, он покидал кафедру, отыскивая своими маленькими глазками увлечённых читателей. Тихо, почти на цыпочках, пробирался Висарь между партами, падал сверху на ученика и вырывал из его рук тощую, вконец замусоленную книжонку,
