в итоге выследили.
– Я так понимаю, что вы знали ее еще в те времена, когда она была живой?
– Нет. – Вампир скрестил руки на груди, почти не смяв при этом складок своего шотландского плаща.
Когда они покидали вагон на Паддингтонской платформе, Эшер заметил в свете газового фонаря, что меловое лицо Исидро порозовело, стало почти человеческим.
«Видимо, – с оттенком черного юмора подумал Эшер, – поужинал в поезде». О себе он так сказать не мог. Поэтому, пока Исидро нанимал кеб, он купил у старичка лоточника пирог с мясом и, вновь испытав острое чувство нереальности происходящего, закусил прямо в экипаже в компании сидящего рядом вампира. Исидро предложил сразу возместить стоимость покупки, но Эшер попросил просто внести эту сумму в счет.
– Так, стало быть, это не вы сделали ее вампиром?
Либо он уже привык к скупой мимике Исидро, либо испанец все-таки относился к убиенной вампирше с некоторым презрением.
– Нет.
– Тогда кто?
– Один из лондонских вампиров.
– Помнится, вы собирались снабдить меня некоторой информацией, – заметил Эшер, поворачиваясь к Исидро.
– Вам совершенно незачем знать ни кто мы такие, ни где нас искать. Чем меньше вы знаете, тем меньшей опасности будем подвергаться все мы, включая вас.
«Они убьют меня, когда все кончится», – подумал Эшер, взглянув в это холодное – без возраста – лицо, освещенное лучом керосинового фонаря. Что ж, вполне логично. Недаром Исидро говорил, что главное оружие вампиров – это неверие людей в их существование. То ли они считают Эшера дураком, то ли полагают, что могут следить за каждым его шагом. Гнев шевельнулся, как свернувшаяся кольцами змея.
Однако сильнее гнева было некое смутное ощущение, что ему предложена головоломка, обе части которой явно не могут совпасть, как ты ее ни крути.
Он вернулся к нише, откуда явственно тянуло свежей гарью, и поднял фонарь повыше.
Стоящий на невысоком постаменте гроб, несомненно, был изготовлен недавно, хотя и потерял уже девственный лоск. Крышка была снята и прислонена к стене рядом с нишей. Множественные царапины на каменном полу, вполне различимые в свете фонаря, говорили о том, как именно гроб волокли к выходу, а затем обратно.
Он переместил фонарь пониже, осветив саму нишу. Жар раскаленного металла проникал сквозь рукав и перчатку, запах горящего керосина щекотал ноздри. Первой мыслью Эшера было: какой же температуры должно достичь пламя, чтобы вот так выжечь скелет дотла, оставив отчасти лишь череп и таз! Длинные кости ног и рук сплавились в утолщенные на концах прутики, позвонки напоминали гальку, ребра обратились в обгорелые хрупкие палочки. Среди пепла поблескивал металл: детали корсета, пуговицы, стальной гребень, ожерелье.
– Это то, что с вампиром делает солнце?
– Да. – Лицо Исидро было словно
