Как сказал старшина первой статьи Александр Нехорошев, евражка – помесь кошки и бульдога. Строгий такой и серьезный местный грызун – то ли суслик, то ли сурок. Про него в Интернете есть такие пословицы: «Евражка приходит во время еды», «Кони пашут, бабы пляшут, а евражки хвостами машут», «Заяц скачет и задом, и передом, а евражка идет своим чередом», «Чем дальше в тундру, тем больше евражек», «Чукча богатый – что евражка рогатый». Не знаю, как остальные, а последняя пословица – в точку! (Теперь-то мы знаем, что бывают богатые чукчи. Некоторые даже английские футбольные клубы покупают. «Челси», например…)
Мы поймали евражку, накидав гальки в старую ржавую бочку из-под горючего, которых по побережью «малых земель» всего северного и восточного побережья нашей необъятной Родины было больше чем достаточно. Евражка спрятался от нас в такой бочке и ни за что на свете не хотел вылезать. Пришлось заполнить бочку камешками и взять, что называется, зверя голыми руками.
А в совхоз мы пришли на вельботе с боцманом, мичманом Самойловым, за эмалевой краской для нашего корабля – должны были забрать несколько бидонов, нам надо было. Боцман пошел поить спиртом директора совхоза для краски, а мы стали ловить в бушлат евражку. Их там полным-полно было! Захотели на корабль привезти – показать ребятам, они ж не видали никогда этого чуда!
Красить надо было поправленный нос корабля. Его в доке Певека местные умельцы поправили, но покрасить не покрасили, сказали только, где краску достать и сколько это будет стоить в литрах спирта. Командир корабля Веня Барков отправил мичмана Самойлова с матросами на вельботе в тот совхоз.
А разбили мы нос корабля о певекский причал крепко! Это был первый поход «единички» под началом капитана второго ранга Баркова. Он только-только прежнего командира сменил, – знакомился, значит, с кораблем и экипажем в первом своем северном походе, несложном, – там же везде порты и причалы…
– Баковые – на бак, ютовые – на ют!
Веня стоял на мостике, на своем ящике, чтобы его было боцману видно из-за щита. Он же ростом был невелик, и матрос таскал за ним по мостику ящик. А боцман, мичман Самойлов, стоял на баке и держал с Веней радиосвязь. Он должен был отдать якорь, когда Веня скомандует; якорь зацепится, корабль развернется нужным бортом и встанет к причалу. Так мы всегда швартовались.
– Когда я сделаю вот так, левую яшку – на хуй! – говорил Веня и взмахивал руками, и Самойлов повторял за ним:
– Левую яшку!
– Все понял, боцман?
– Так точно, товарищ командир!
– Товсь!
Веня поднял руки.
Корабль шел к берегу.
Боцман докладывал по громкой связи:
– До пирса пятнадцать метров…
– …до пирса десять метров…
– …до пирса пять метров… до пирса три метра!
Боцман и все остальные сорвались со своих мест
