Тут без тебя такое начнется!
– Оно твое, – бабушка с хрустом надкусила золотое яблоко. – Теперь ты ведьма, как и хотела. Храни и защищай.
Тайка сглотнула и заревела в голос, размазывая по лицу слезы. Казалось бы, радоваться надо: сбылась заветная мечта, – но на душе было горько.
А коловерша щекотал усами ее щеку, и от этого клонило в сон…
Наутро Тайка проснулась от топота и вздохов домового. Похоже, тот намекал, что в мисочке закончилось молоко.
– Ба! Никифор кушать хочет!
Никто не отозвался.
Тайка спустила ноги на пол и поежилась от утреннего холода. И тут ее взгляд упал на старый медный пятак, лежащий на прикроватной тумбочке…
Монета оказалась неожиданно теплой. И с дырочкой – будто бы ее носили на шнурке.
– Ба?! – позвала она уже настойчивее.
Опять тишина. Может, в курятник пошла?
Бабушки не оказалось нигде. Хуже всего, что свои же, деревенские, вообще о ней не помнили. Будто и не было никакой Таисии Семеновны…
Когда пришел дед Федор, Тайка третий час мыла уже чистую посуду и ревела.
– Ты эта… расспросы-то прекращай, – старик отставил в сторону свою палочку и шагнул в сени. – Только нам с тобой о Таисье помнить дозволено. Видать, такова была ее воля. Я и пацана этого остроухого помню. Как картошку вместе лопали да под гитару пели…
Тайка шмыгнула носом:
– Деда, но мне шестнадцать всего. А я теперь вроде как за все тут в ответе. Что будем делать, если мамка меня в город заберет?
– Не боись, не заберет, – старик потрепал ее по макушке. – Дивнозёрье тебя не отпустит, так и знай.
Он, кряхтя, опустился на завалинку и достал трубку.
– Приходила ко мне бабка-то твоя, – признался он. – Попрощаться. Счастливая, глаза горят… Еще вчера под семьдесят ей было, а тут гляжу – снова девица. Будто молодильное яблочко слопала: похорошела, расцвела. Всю жизнь ведь прождала своего дивьего кавалера. И, вишь, дождалась. А мы дураки были. Смеялись над ней. Дразнили дивьей невестой. Ведьмой-то ее уже после прозвали…
– Теперь и меня будут дразнить… – Тайка поежилась. – Ну и пусть! Переживу.
– А не проклянешь обидчиков? – Дед Федор усмехнулся в усы, выдыхая дым.
Тайка замотала головой:
– Не-а. Люди же не со зла. Просто страшно им… Деда, а у тебя веревочки тоненькой не найдется?
– У меня в хозяйстве все найдется, – старик покопался в кармане и достал тонкий шнурок. – Держи вот.
Прищурившись, он одобрительно крякнул, когда Тайка повесила на шею пятак – бабкино наследство.
– Вижу, в хороших руках Семеновна Дивнозёрье оставила, – не выпуская из зубов трубки, старик потянулся за палкой. – Ну, бывай. Ежели чего, зови, подсоблю, чем сумею. И эта… про упыря не забудь. Ух, и достал, гад!
Тайка проводила деда до калитки. Тот, выйдя, огляделся и, думая, что
