Ты не представляешь, какое это счастье для мечты – сбыться.
На следующий день Шурик притащил шашлыков.
– Свежие, сам сегодня нажарил. Специально для тебя.
– Спасибо, – Тайка поставила кастрюльку на стол. – Как Ромуальд?
– Выспался, гад. Знаешь, я ему немного завидую… – Шурик вздохнул.
– А что ты сам загадал бы Грезе? – Отчего-то Тайке было очень важно услышать ответ.
– Веришь, с самого утра голову ломаю, но так ничего и не придумал. Будто бы нет у меня ни одной толковой мечты. – Лицо Шурика стало еще более виноватым, светлые брови сошлись домиком на переносице.
– Это никуда не годится, – Тайка насупилась. – Нужно исправляться.
– Я попробую, – он улыбнулся. – В следующий приезд доложу об успехах.
– Уже уезжаешь? – Тайке вдруг стало грустно, но она не подала виду. – Ну, стало быть, доброго пути тебе, Алекс.
Он обернулся на пороге:
– Это для них Алекс. А для тебя по-прежнему Шурик, лады?
Тайка, шмыгнув носом, кивнула.
На кастрюле звякнула крышка, острые когти шкрябнули по эмали. Пока Тайка прощалась с Шуриком, коловерша под шумок стащил несколько кусков шашлыка.
– Ах ты ж! – Тайка замахнулась полотенцем. – Ворюга! За тобой глаз да глаз!
Коловерша ловко увернулся и заклекотал. Юная ведьма услышала отчетливое: «Жадина».
– Постой, это ты сейчас сказал? – Тайка обмерла: неужели у Грезы получилось?!
– Нет, твоя бабушка! – проворчал Пушок со шкафа; голос у него был низкий, скрипучий. – Я, может, всю жизнь мечтал об этих шашлыках, а ты… Эх, люди!
– Ой, прости, я поделюсь, – Тайка отложила для коловерши несколько сочных кусков. – Мечты должны сбываться, Пушок. Ведь это делает их счастливыми.
Глава третья. Ты ж ведьма!
– Хозяйка, тут твоя помощь нужна, – донесся приглушенный голос домового Никифора.
Тайка заглянула в чулан под лестницей и не ошиблась: Никифор был там, и даже не один. Второго домового – рыжего и чумазого – она разглядела не сразу: тот спрятался за банками с соленьями.
– Вылазь, Сеня, – Никифор подмигнул рыжему. – Наша Таисья – ведьма добрая, отвечаю.
– Арсений, – гость протянул грязную лапку с узловатыми пальцами. – Можно, я у вас поживу немного?
– Чувствуй себя как дома. – Тайка пожала руку и украдкой вытерла испачканную ладонь о фартук. – Хочешь молока?
Никифор дернул ее за подол платья:
– Лучше послушай, хозяйка, чо у Сени стряслось. Дело-то сурьезное.
Домовой Арсений вытер нос рукавом и тоненько запричитал:
– Ой, беда-беда, кручинушка. Из дома родненького выселили, супостаты!
– Кто? Хозяева? – Глаза наконец привыкли к полумраку, и Тайке удалось рассмотреть гостя получше: латаная-перелатаная косоворотка, полуразвалившиеся
