чего-то не хватало. Бобринский снова и снова пытался придать документу нужную тональность, изменить акценты, подобрать более убедительные примеры и сделать бесспорными выводы. Но дело не ладилось. Новые варианты не устраивали еще больше, желание оставить все без изменений росло.
В конце концов он обратил внимание, что тиканье огромных напольных часов мешает ему сосредоточиться. Губернатор отложил ручку и подошел к окну. За огромной портьерой из голубого бархата открывалась панорама ночного города. В свете фонарей прилегающего к дворцу сквера медленно передвигались силуэты охраны.
Чувство неудовлетворенности и разочарования, ставшее постоянным спутником графа в последние дни, с еще большей силой охватило его.
Назначение на должность губернатора новой российской провинции вначале показалось ему заманчивым и многообещающим.
Возможность стать одним из основных действующих лиц в исполнении великой исторической миссии – возвращении в лоно империи Червонной Руси он почитал щедрым подарком судьбы.
Правда, судьба и раньше не обходила его стороной. Выходец из знатного рода Бобринских, берущего свое начало от сына императрицы Екатерины Второй и Григория Орлова – Алексея Бобринского, он к пятидесяти годам взял от своей принадлежности к царской фамилии все положенное и должное. И как он считал, вполне заслуженно, так как, в отличие от многих ее представителей, всегда следовал установленным нормам и неписаным правилам поведения этого круга избранных.
Его послужной список был типичным для отпрысков высокопоставленных семей. Воспитательный пансион Николаевского кавалерийского училища, его величества гусарский полк, адъютант военного министра, генерал для особых поручений при главнокомандующем сухопутными и морскими силами. В двадцать лет – корнет, в двадцать пять – штаб-ротмистр, в тридцать девять – генерал-майор, в сорок семь – генерал-лейтенант и обладатель самых высоких наград империи: ордена всех степеней Святого Владимира, Станислава и Анны. Высшие награды от германского императора и короля Пруссии, испанского короля и бухарского эмира. Наконец, счастливый брак с княгиней Ольгой Трубецкой и владение обширнейшими плодородными землями в Киевской, Тульской, Орловской и других областях России.
Граф не отличался особым административным опытом и способностями, а главным достоинством его были «качества паркетного генерала» – удачное соответствие официальному церемониалу приемов и праздников. Имелось мнение, что своим назначением он был обязан родственнику – Владимиру Бобринскому, бывшему депутату Государственной думы, известному патриоту-монархисту и борцу за религиозную и национальную свободу русского галицийского народа.
Счастливая и спокойная, лишенная конфликтов и неприятных сюрпризов, жизнь супругов Бобринских изменилась сразу после их приезда во Львов. Оказалось, что этот на вид милый, теплый, даже какой-то сказочный город таил в себе массу сложностей и неожиданностей.
Граф невольно
