город?
– В Гренобль. Я набрал этот номер – и попал в местный Институт судебной медицины. Переговорив с тем, другим, третьим, добрался в конце концов до некоего Люка Мартеля, одного из гренобльских судмедэкспертов, и выяснилось, что этот самый Луи отлично помнит нашу жертву. Гамблен приезжал к трупологу[15], чтобы расспросить о старом деле – деле об утоплении в горном озере.
Люси сполоснула под краном чашку, вытерла ее, посмотрела на часы. Времени оставалось всего ничего.
– Дай-ка мне номер этого судмедэксперта.
Робийяр тоже допил кофе и достал из кармана уже пожеванную палочку лакрицы.
– Не бери в голову. Я успел натравить на него нашего судебника, коллега из Гренобля должен был объяснить ему все в подробностях и прислать факсом протокол вскрытия утопленницы. Так что сегодня ты на Рапе, скорее всего, убьешь сразу двух зайцев.
– Ага, два трупа по цене одного, лучше не придумаешь!
– У меня есть еще одна новость для тебя, и вот она-то – просто конфетка! Это дело об утоплении в горном озере датировано февралем две тысячи первого года.
Люси осенило:
– Как одна из газет, взятых жертвой в архиве, – да?
– Вот именно. Ну, я и стал смотреть дальше. Информация об утоплении была там опубликована в хронике происшествий.
– Паскаль, ты гений! А эти электронные версии газет, ты…
– Распечатал в нескольких экземплярах, они у меня на столе. Хорошо бы ты хоть бегло просмотрела три остальные газеты: нет ли какой связи, чего-то общего… У меня и без того работы выше крыши.
– Ладно. Слушай, а это слово, которое жертва нацарапала на льду, – то ли «ACONLA», то ли «AGONIA» – насчет него…
– Нет, тут все глухо. Я позвонил в маркетинговое агентство с названием «Agonia», но там и слыхом не слыхали ни о каком Кристофе Гамблене. Да и по счетам журналиста видно, что он с ними не связывался. Если у кого-нибудь из наших найдутся на это силы, можно прочесть книжку и посмотреть фильм с тем же названием, но, откровенно говоря, я сильно сомневаюсь, что здесь хоть какая-то связь обнаружится. А вот в чем у меня ни малейших сомнений, так это в том, что дело нам дали – первый сорт. За десять дней до Рождества – самое оно, чтоб никакого тебе семейного отдыха…
– Кому ты это говоришь!
Люси помахала Робийяру рукой и направилась к выходу, ее коллега остался наедине со своей лакрицей. Чуть подволакивая ногу, Энебель вошла в комнату своей группы, взяла неведомо как затесавшийся в папку Дюпре номер «Фигаро», четыре распечатки «Высокой трибуны» и стала медленно спускаться по лестнице. Место, куда ей надо было сейчас, Парижский институт судебной медицины, она ненавидела больше всего на свете и была уверена, что, стоит ей там оказаться, непременно нахлынут мучительные переживания, связанные с гибелью ее девочек.
7
Нескончаемый поток машин на магистрали А86 пока не давал сыпавшему без передышки снегу возможности
