style="font-size:15px;"> Горлис спрыгнул с бочки. Держа сумку левой рукой, правой достал самый чистый из пустых ящиков для свежей рыбы и поставил его на пол вверх дном. Сверху положил найденную сумку и начал ее рассматривать, стараясь унять биение разволновавшегося сердца. Это было нечто вроде армейского ранца, сделанное из очень плотной ткани. Натан заглянул внутрь и увидел там аккуратно сложенные по отделениям свертки из плотной и чистой ткани. А в них были предметы барской мужской одежды – хорошего покроя и дорогой ткани: штаны, сорочка, жилет, сюртук, а также туфли, недешевые, со стальными квадратными пряжками. И чистые – что в грязной улицами Одессе много значит. Натан на миг задумался и вновь полез на бочку. Теперь уж прошелся рукой по всей внутренности деревянной конструкции. И вытащил еще одну сумку округлой формы. Уже по одному этому просто было догадаться, что в ней. И действительно – внутри оказался цилиндр. По последней, по крайней мере, для Одессы, моде. Горлис внимательно осмотрел и ощупал все вещи: в них ничего не было. Потом понюхал подмышки рубашек. И снова замер. Вещи были абсолютно чистыми (что в Одессе из-за грязи в дождь и пыли посуху – непросто), однако, судя по запаху, после стирки всё же разок и ненадолго надеванными. Находка была необычной и быстрого, сходу, объяснения не имела.
– Молодец, Горлиж. А я, было, серчать начал, видя, что туда-сюда ходить нужно без толку. А оно оказалось – с толком. Просто молодец!.. Мужички, – обратился Дрымов к подчиненным, воротившимся уже с кладбища. – Выйдите-ка отседа. Господам переговорить надобно.
Слово «господам» он произнес с видимым удовольствием. Нижние чины вышли.
– Тут какие дела. Что на тебя серчать, я ж и сам не без греха. Уж забыл, было. Чего-то забегался, замаялся. В общем, сказать тебе нужно. Тут три ценных информации есть по этой истории…
Натан, словно на уроке, напряг правую руку, чтобы загибать пальцы на важность говоренного.
– Первое, стало быть. Григорий Гологур в документах на откуп был записан мещанином из Тирасполя. Запрос о нем в сей город был отправлен сразу же, еще с утра. Так что ждем… Второе, наиглавнейшее: оное дело государственной важности.
– С какой стати? Конечно, всякая Божья жизнь ценна. Однако же почему рыбный торговец, застреленный в своей лавке, это сразу «дело государственной важности»?
– Ну, ты же знаешь… То есть все знают, что к нам скоро приедет Его Величество Государь Император Александр I, дай, Боже, долгой жизни Ему и Его Семейству. – Афанасий Сосипатрович размашисто перекрестился, повернувшись к правому углу.
Но, узрев там вместо привычной иконы лишь горку мешков, досадливо сплюнул. И тут же ужаснулся совершенному множественному святотатству: и в адрес Всевышнего, и – чего он боялся не меньше, а то и больше – по поводу Августейшего. Зыркнул быстро в сторону Горлиса. Тот сделал в вид, что в сей непристойный момент внимательно рассматривает свои ногти. Дрымов облегченно выдохнул и даже кашлянул, дабы привлечь Натаново внимание.
– Кхе-кхм!
