совсем по-русски, поскольку скромно по объемам – всего лишь большой кофей, дополненный парой-тройкой расстегаев. В сей день на выбор были: с вишней, с рыбой в смеси, с солеными овощами в смеси, с овечьей брынзой, с курой. Всё вроде бы. Ах нет, конечно же, еще с яйцом – из соленых расстегаев, с яблоком – из сладких. Ну а что тут постное (и насколько), что не очень – вы сами видите. Потому католику Горлису и лютеранину Шпурцману выбирать было проще, чем двум остальным. Что до дела, чиновных сплетен, то ничего особенно нового, не слышанного ранее, Натан, к сожалению, не узнал. Хотя его собеседники, во многом разные, во многом схожие, были людьми чрезвычайно интересными, осведомленными. И они заслуживают того, чтоб рассказать о них отдельно. Но сейчас нам вместе с Натаном нужно торопиться. Потому разговор об этой троице также оставим на потом.
Французское консульство находилось недалеко – квартал по Дерибасовской, свернуть на Екатерининскую, да по ней еще полтора квартала, не доходя до Полицейской. Так что ямщика можно не брать. В сём консульстве работалось проще всего и быстрее. Поскольку тут (спасибо Шалле!) у Натана была отдельная комнатка, чрезвычайно маленькая, так что дверь, открывавшаяся внутрь, едва о стол не чиркала. Но всё же и сии несколько квадратных аршин надежно ограждали его от посторонних звуков и мельканий. Доделав нужное, Натан с чистою совестью взял ямщика и отправился на хутор к Степану. Надо было торопиться, ибо обговорить предстояло слишком многое.
Вот наконец-то добрался до желаемого места… Одесский хутор Кочубеев, братьев Степана да Васыля и сестры их Ярыны, находился в предместье, которое в последнее время всё чаще называли Молдаванской слободой. Ежели будете искать сей хутор, то знайте, что он ровно на полпути между боковым западным входом на христианскую часть Городского кладбища и заложенной о прошлом годе Архангело-Михайловской церковью на Михайловской площади. Кочубеи закрепили за собой этот участок три года назад, когда узнали, что рядом есть хороший обильный колодец. Хозяйство их с каждым всё больше расцветало и приумножалось.
Вообще, прибыв в Одессу, Натан с интересом узнал, что московиты (или же москали) по-местному звучно зовутся великороссами (или, ежели менее многозвучно, то кацапами). А вот рутены – украинцами или малороссами (если грубее – то хохлами). Степан Кочубей был на пару лет старше Натана и, как уже говорилось, с младшим братом и сестрой (пока что все холостые, не одружені) он вольно хозяйствовал на отведенной им земле. Два брата да одна сестра справно и доходно обустраивали общий хутор, нанимая в сезон пять-шесть работников и работниц для полевых и шелкопрядных работ, да вдвое больше – для гужевых и им сопутствующих. Имели коней, а также четыре пары волов и уже собирались прикупить пятую.
Это вытекало из решения семейной старши´ны – Андрея и отца его Мыколы Кочубеев. Они вместе со старшим сыном и внуком Тимошем вели дела на ракушняковых каменоломнях. А младшие сыновья, Степан и Васыль, стали отвечать за гужевые и погрузочно-разгрузочные
