вручал ей игрушку, которую дочь несла к опустевшему ящику, и возвращалась к столу с требовательным: «Дай!»
Они были похожи, родная дочь и отец: кудрявые волосы – шапкой, черты лица мелковатые, но приятные. Отца старила ранняя седина, мятые подглазья, морщины, пил он последнее время довольно крепко и быстро сдавал[39]. А малая Светланка, как и положено, была еще ангелочком в темных кудрях, с нежной кожей лица, с легким румянцем – красивая девочка. Мальчишка же, Яков, что по характеру, что по стати[40] был для Федора кровью чужой. Фетисычем его звали за разговорчивость, за стариковскую рассудительность, которая приходилась то кстати, а то и совсем наоборот. Как теперь, например, когда Федору с похмелья и без разговоров свет был не мил. Фетисыч понимал это, даже сочувствовал. Углядев, как отчим косит глазами на жестяную коробку с табаком-самосадом и морщится, он сказал:
– Хочу тебе предложить. Ты вот болеешь сейчас с похмелья. А ты наберись силы воли и брось сразу курить. Помучаешься, зато потом тебе будет хорошо.
– Это ты сам придумал? – спросил Федор.
– Конечно.
– Значит, дурак.
Пришла с работы, с коровника, мать Фетисыча – Анна, женщина молодая, но полная, с одышкой. Через порог шагнув, она присела на табурет, укорила:
– Сидите? Дремлете? А мамка ваша – вся в мыле[41]. Опять на себе тягала солому и силос. Вся техника стоит.
– А бригадир чего же? – живея, спросил Федор.
– От него проку… Ходит – роги в землю[42], ни на кого не глядит.
– А Мишки Холомина «Беларусь»? Он – гожий[43].
– Мишкин трактор теперь один на весь хутор. За ним, как за стельной коровой, глядят. Говорят, на случай. Кто заболеет… Или за хлебом. Тетка Маня правду гутарит[44]: надо быков заводить. Бык – скотина беспогрешная. Ни солярки[45] ему не надо, ни запчастей. На соломе попрет.
Анна пришла в себя скоро: недолго посидела, прислонившись к стене, пожаловалась и, поднимаясь, спросила строго:
– А даже из печки не выгребли? Меня ждете? И угля нет?
Фетисыч, не дожидаясь, пока погонят его, резво подался в сарай, за углем. Вернулся он, как всегда, с новостями:
– Набирал уголь… Там глыба такая огромная. Я молоток взял и ка-ак ударил ее! Со всех сил! И вдруг – взрыв такой! Все осветилось! – Он вскинул руки. Глаза его сияли восторгом. – Там же темно. И вдруг – огонь! Синий такой!
– Ты, может, спичкой чиркнул? Поджег? – тревожно спросила мать.
– Нет. Я глыбу ударил – и сразу такой взрыв!
Федор молчком сходил в сарай и сразу вернулся.
– Чего там? – спросила жена.
– Как всегда, брешет[46], – махнул рукой Федор, а пасынку сказал: – Ты на рожу[47] на свою погляди в зеркало, взрывник.
Но Фетисыч еще не все рассказал. Он вынул из кармана телогрейки четыре куриных яйца и сказал матери:
– Ты
Сдавать – здесь: стареть, становиться внешне хуже.
Стать – телосложение, фигура.
Вся в мыле (фразеол.) – вспотела от тяжелой работы.
Роги в землю (прост. фразеол.) – опустив голову.
Гожий (диал.) – подходящий.
Гутарить (диал.) – говорить.
Солярка – горючее для трактора.
Брехать (прост.) – говорить неправду.
Рожа (прост.) – лицо.
