бедный человек, рожденный для ученья. Не отнимайте у меня моих маленьких радостей, к коим был неравнодушен даже Эпикур, которого я очень люблю. Ты же знаешь, Цезарь, мне нужно немного.
– Ты – бедный человек? Бедный? – воскликнул Калигула, давясь смехом. – Во имя Геркулеса, я положу конец твоей нищете. Я сделаю тебя богатым, мой ненасытный обжора!
С этими словами он схватил свой кусок пирога и быстро размазал его по лицу Клавдия.
Раздался дружный хохот, и первым вновь рассмеялся Клавдий, который, вытирая лицо, произнес:
– Безмерно благодарен тебе и, если позволишь, посвящу тебе трактат «История этрусков», который сейчас пишу.
– Ну уж нет! Пускай этруски останутся в своих гробницах и не тревожат моего слуха!
– Но позволь! Они были талантливы, трудолюбивы, умели торговать.
– Хватит! Хватит! Ты, наверное, хочешь, чтобы я заснул после доброго обеда, и для этого рассказываешь про своих этрусков.
Внезапно он придал лицу озорное выражение и резким движением засунул за шиворот Клавдию финик, а потом заговорщически подмигнул остальным и толкнул локтем Эннию Невию, чтобы она сделала то же самое.
И пока Клавдий с неподдельным удивлением оборачивался, ему в плечо ударила спелая слива. Он еще раз обернулся – и, к всеобщему удовольствию, Мессалина запустила в его спину орехом. Не заставили себя ждать Макрон и Нигрин, принявшиеся бросать со стола все, что попадало под руку.
Клавдий, растерявшись, но не обидевшись, немного замешкался, а чуть погодя принял условия игры:
– Вот как! Вы на меня охотитесь? Ну хорошо, тогда я убегаю!
Он вскочил со своего места, подбежал к жене и быстро спрятался за ее спиной, присев на корточки и обхватив голову руками.
Гости одобрительно зашумели, и, к всеобщему восторгу, Калигула воскликнул:
– Макрон! Пусть квестор государственной казны ежегодно выдает по два миллиона сестерциев моему дяде Клавдию. Во имя Геркулеса! Брат Германика не должен жить между этрусками и нищетой!
В этой суматохе Энния улучила момент и подошла к Калигуле. Она взяла его руку и, прежде чем поцеловать, слегка сдавила ее своими белыми зубами.
Калигула издал удивленный возглас, в ответ на который она положила руку ему на плечо и нежно улыбнулась:
– Ты испугался, мой повелитель? – Калигула отрицательно покачал головой и нежно посмотрел на нее, а Энния страстно добавила: – Я хотела укусить и поцеловать тебя, мой единственный супруг.
Калигула почувствовал, как в нем закипела кровь: Энния знала, на какие струны отзывались его чувства.
Император пылко сжал руку любовницы:
– Но твой муж не я.
– Нет, – жарким шепотом проговорила Энния, – мой муж – ты, а не Макрон.
Энния Невия выиграла в этот день битву за обладание Калигулой.
