сначала давай проедем немного дальше. Сзади троллейбус сигналит, слышишь?
– Ты сам сказал подъехать на остановку!
– Я не говорил, что мы будем торчать здесь до тех пор, пока вокруг не соберется толпа. Трогай.
Лилия нервно наступила на педаль. Каблук соскочил. Машина едва не стесала борт обгоняющему их «Форду». Девушка вела себя настолько бестолково, что Самураю стало обидно за свою профессию. Выслушав ее и приняв конверт, он спросил:
– Недостачи не будет?
– Какой недостачи? – не поняла она.
– Если в конверте не хватит хотя бы одной купюры, контракт считается расторгнутым, – пояснил он.
– Здесь вся сумма, – сказала на это Лилия. – Задаток, как договаривались.
– Хорошо, – сказал Самурай. – Сейчас я выйду, а ты поезжай дальше. И скажи своему боссу, чтобы в следующий раз прислал кого-нибудь другого.
– Почему? Я тебя в чем-то не устраиваю?
Неужели в ее голосе действительно прозвучало кокетство, смешанное с оскорбленным самолюбием?
– Да, – подтвердил Самурай.
– Чем же?
– Всем, – отрезал он и захлопнул за собой дверцу.
Нет, дело ему решительно не нравилось. При таком нелепом начале не жди хорошего конца. По уровню интеллекта эта Лилия недалеко ушла от цветка, именем которого ее назвали. Только и умеет, что цвести и благоухать. И язык, небось, как помело. Нужно быть кретином, чтобы впутывать в мужские дела безмозглую девку с дурацкими амбициями!
Потратив около часа на то, чтобы отвязаться от возможного «хвоста», Самурай нашел дорогой ресторан, пустующий в разгар рабочего дня, заказал поесть и, пользуясь отсутствием посетителей, без помех изучил содержимое конверта. Радиомаячка или каких-либо признаков химической обработки обнаружено не было. Деньги присутствовали. Досье на Валерия Витальевича Русанова, вместе с его фотографиями, тоже. Оставалось побыстрее разделаться с ним и вернуться на дачу, пока не начались дожди, снега и холода.
Думая об этом, Самурай шестым чувством понимал, что получится это не так скоро и не так просто.
Глава десятая
Охотник и жертва
Лето ненадолго вернулось в Юзовск, словно бы желая порадовать людей перед тем, как оставить их на милость осени и зимы. Днем солнце пригревало так сильно, что запросто можно было ходить в футболках и легких платьях. Там и сям замелькали голые ноги любителей шорт. Опять пошел вверх спрос на холодное пиво и воду. Из морозильников доставались брикеты залежалого мороженого.
Самурай не радовался жаре и не сетовал на нее. Ему было все равно. Он мало зависел от погодных условий. Его жизнь не находилась в зависимости от того, льет ли дождь, падает ли снег или светит солнце. Он одевался соответственно, вот и все.
В черных очках, в голубой рубахе, расстегнутой на груди, сидел он в небольшом кафе на открытой веранде с видом на центральную
