Красного Креста и так далее. Но в войне с Советами ты никогда не знал, останешься ли в живых, если тебя собьют за линией фронта. История показала, что русские не соблюдают никаких правил и даже не намерены по-человечески обращаться с чужими солдатами.
Да, следует добавить, что опытные русские летчики, которые были хорошо подготовлены в мирное время, погибли в первые три месяца войны. Те, кто остался, летали на устаревших самолетах, таких как СБ-2 Туполева, который мы называли «Бомбардировщиком Мартин», ДБ-3 Ильюшина, а также на старых истребителях Поликарпова И-15 и И-16. Они вообще не использовали никакой тактики. Далее, русским не хватало летной подготовки и боевого опыта, которые англичане приобрели в первые месяцы войны. Русские не могли выдержать затяжного маневренного боя – «собачьей свалки» – в отличие от англичан. Однако позднее в ходе войны появилось новое поколение русских пилотов, летающих на прекрасных самолетах русских конструкторов. Лучшие русские пилоты были сведены в гвардейские полки, которые сбили много немецких самолетов.
Из моей тысячи с лишним вылетов я могу достаточно четко вспомнить лишь несколько встреч с русскими пилотами. Наиболее яркими в памяти остаются бои с гвардейцами. На юге мы обычно летали большими группами. Мы держали в воздухе до 50 Ме-109 из двух групп, чтобы перехватывать русские бомбардировщики, пытавшиеся атаковать наши войска. Мы столкнулись с соединением из примерно 20 бомбардировщиков и 50 истребителей. Мы сменили группу FW-190, которые первыми атаковали бомбардировщики. Теперь нашей задачей было атаковать их на обратном пути к базе.
Я повел свою эскадрилью прямо на звено Яков, а чуть позже далеко внизу мы увидели большое число ЛагГГов и Пе-2, направляющиеся на восток. Бой получился просто невероятным. Буквально через пару минут вниз падал десяток вражеских самолетов, по всему небу мелькали парашюты. Я сбил одного, и пилот выпрыгнул, но в него тут же врезался ведомый. Пропеллер разорвал тело на куски, и ведомому тоже пришлось выпрыгивать. Теперь уже мне пришлось отворачивать, чтобы не врезаться в человека, как сделал и Крупински, державшийся слева от меня.
Затем мы увидели, как дымит FW-190, который потом загорелся. Пилот выпрыгнул, и его парашют благополучно открылся. Однако вскоре мимо нас проскочил Як и расстрелял пилота на куски вместе с парашютом. Мы были потрясены. Внезапно я услышал, как Крупински вопит «Сволочь!» и переворотом уходит от меня. Я попытался вызвать его, чтобы восстановить строй, но безуспешно. Я последовал за ним вместе с остальными своими пилотами. Крупи сблизился с Яком и просто взорвал его, похоже, он спятил. Затем он бросился сразу на пять Яков и сбил одного. Баркгорн следовал за ним, прикрывая, и тоже сбил два Яка.
Я услышал, как Хартман кричит, что сбил одного, затем то же самое сообщили Ралль, Штайнхоф, Гриславски, Россман и другие. Все сбили по самолету, но я не мог думать об этом. Наконец мы вышли из боя. Мы не сбили ни одного бомбардировщика, зато уничтожили около 20 вражеских истребителей,
