style="font-size:15px;"> – Мне именно хлопот не хватает. Впрочем, если вы не…
– Нет-нет. Я рад даже. Вдвоём веселей.
– У нас минут тридцать – сорок.
Я заглянул в соседнюю комнату, где спали Вела с Лёнчиком. Черкнул им записку, чтоб не волновались, оставил на столе. Пусть спят. Вела была бледна, неспокойна во сне. Она неважно себя чувствовала вчера. Лёнчик спал на диване, свернувшись калачом. Мне стало слегка не по себе оттого, что я ухожу, не предупредив их, а они остаются одни. Я ненадолго ухожу, я очень скоро вернусь, ничего не должно случиться за столь короткое время. И всё же…
Мы вышли в степь. В рассвет. Я огляделся.
Грустновато-нелепое зрелище являла собою станция Киот. Железнодорожная станция без поездов, без пассажиров, без цветных огней светофоров. И даже без железной дороги. Были ещё рельсы, и были две заскорузлые платформы, и одноэтажное деревянное здание станции ещё было.
Но километра за полтора до станции железнодорожная ветка была порвана, шпалы разворочены, рельсы вздыблены и закручены в невероятный огромный узел. Мимо него мы вчера проезжали. Какую чудовищную силу надо было применить для этого! Итван сказал, что это сделала Стая. На мой изумлённый вопрос «зачем?» бесстрастно пояснил: Предупреждают. Скоро Кайма придвинется сюда. А Стая движется перед Каймой. Стая – разведчик. Она выбирает место и охраняет его. – От кого? – не понял я. – От случайных, – туманно ответил Итван, – От тех, кто может пострадать. Я так думаю.
Это с одной стороны узел, а с другой – рельсы огибали глубокую лощину – Спадь, поворачивали и уходили вдаль, за горизонт, за Кайму. Оттуда уж конечно никто не мог приехать.
В отдаленьи от станции виднелось несколько домов, пустых, брошенных. Ещё дальше в низине сиротливо темнели крыши деревни. По-всему, тоже давно покинутой. На всю округу из прежних жителей, наверное, остался один Итван – в давние времена – начальник станции, в недавние – путевой обходчик – упрямый, въедливый старикан, приросший к Киоту намертво.
– Все разъехались, все, – прочитал он мои мысли, – даже собак не слыхать.
– А вы чего же? – спросил я, – Не к кому ехать?
– Экхм! У меня трое детей. Пятеро внуков.
– А если Кайма приблизится?
– Что с того? Может – уеду. В последний момент. Может – нет. Не очень-то я боюсь, Каймы этой. И Стаи. Может, я понять хочу… кой чего. Считаете блажь стариковская?
– Не считаю.
– Старый я. Помирать беспонятной пешкой – обидно.
– Я тоже надеюсь понять.
– На всё – Вышня воля. А пока – тихо здесь.
Здесь действительно было тихо. Мы, не торопясь, шагали к берегу Спади. Времени было предостаточно. Я подумал о том, как нам негаданно повезло, что мы очутились здесь, в этой глухомани, где не видно ни армейских баз, ни постов слежения с радарными установками, ни пропускных пунктов, ни патрулей на дорогах, ни самих дорог, а единственная железнодорожная ветка благоразумно перекушена неведомой силой, пришедшей
