появился не слишком высокий, но и не слишком низкий господин, плотного телосложения, с крепкой, почти бычьей шеей, что говорило о недюжинной физической силе. С ним влетел уличный холод, или Войтову стало отчего-то зябко. Быть может, его приморозил взгляд, не обещавший ничего дурного, но и не суливший ничего хорошего. Такой особый взгляд, который трудно выдержать хорошо воспитанному чиновнику.
Невольно вздрогнув, Войтов вышел из-за стола и особо приветствовал посетителя. В ответ получил холодный кивок.
– Господин директор вызвал меня, будьте любезны доложить, – сказал Ванзаров без капли обходительности.
– Сию минуту, – ответил Войтов и, мягко ступая, пошел к двери кабинета. Про себя же отметил, что счастливый избранник выглядит столь мрачно и безрадостно, будто ему предстоит не повышение, а поездка в Туркестан.
Войтов забежал в кабинет и сказал только: «Ванзаров».
Настроение шефа показалось странным. Эраст Сергеевич не прикоснулся к поданным бумагам, бродил по кабинету и будто испытывал физические муки, то и дело дергая галстук и манжеты. Директор пребывал в крайней степени раздражения, если не сказать расстройства. Причины Войтову были неясны, а потому вызывали интерес. Зволянский махнул рукой, что означало «проси!», и заставил себя сесть за стол.
Ванзаров вошел и сдержанно поклонился. Ему указали на стул, который был приставлен к резному краю стола. Чиновник сыска сел и молча уставился на директора, будто желал только усложнить задачу, над решением которой Эраст Сергеевич бился со вчерашнего дня и не был уверен, что нашел нужные слова.
– Докладывайте, – резко бросил он и принялся перекладывать бумаги перед собой.
– Прошу простить, о чем?
И ведь понимает, стервец, что от него требуется. Так ведь нарочно мучает!.. Доводы рассудка Зволянский оставил при себе.
– Доложите об успехах ваших розысков за последние два дня, начиная с утра 27 октября.
– Успехов нет, – ответил Ванзаров, не опустив взгляда.
Эраст Сергеевич ощутил прилив уверенности.
– А что же так? Столько усилий приложили. И в гостинице «Виктория» опрашивали обслугу и портье, и в доме на Гороховой дворника терзали. И в Литовский замок не поленились наведаться. И даже в больницу умалишенных. И никаких результатов? Удивляете, господин Ванзаров, так непохоже на вас…
– В Литовском замке мне отказали в проведении розыска. В больнице ординатор сообщил, что мадам Иртемьева пребывает в каталепсии.
– Надо же! – Зволянский всплеснул руками. – Какой провал! И у кого? У самого бесподобного Родиона Георгиевича Ванзарова… Подумать только…
Ванзаров сидел не шелохнувшись. Даже глазом не моргнув. Зволянский ощутил новый прилив сил. Он встал и строжайшим образом стукнул кулачком по столешнице.
– Отдавая дань вашим талантам, хочу напомнить,
