государства, выросшего из примитивной племенной организации, когда разделение труда и принятие концепции частной собственности расслоили общество на классы139.
Вышинский, Немезида Пашуканиса – и теоретический преемник Стучки, – смотрел на это диаметрально противоположным образом:
Только тот, кто сознательно фальсифицирует историю и действительность, может ощущать в капиталистическом обществе высшую кульминационную точку развития права. …Только в социалистическом обществе право приобретает устойчивое основание для своего развития… Что касается научной разработки каких-либо конкретных проблем, основным и решающим должно быть стремление обеспечить развитие и укрепление советского закона до наивысшей степени140.
Действительно, учебник Пашуканиса 1935 г. абсолютно стандартен и по своей организации, и по стилю изложения. Исключение представляет глава III, «Исторический очерк международной политики и международного права»141, в которой дается, с рядом ссылок на товарища Сталина и «тезисом о победе социализма в отдельной стране», строгое фактологическое изложение истории международного права и политики с древних времен до «международных отношений в период развала капиталистической стабилизации и борьбы СССР за мир», основное внимание в котором уделяется Октябрьской революции 1917 г. и периоду после Первой мировой войны.
Концепция Пашуканиса 1925–1927 гг., согласно которой «действительным историческим содержанием международного права… является борьба между капиталистическими государствами»142, быстро уступила место «социализму в одной стране» и «мирному сосуществованию». Как в 1938 г. заметил Хазард, «на протяжении любой будущей дискуссии (советский) автор должен постоянно делать акцент на борьбе за мир, которую ведет СССР, и показывать, что эта борьба зиждется на святости договоров и соблюдении международных обязательств»143. Политический контекст этого нового подхода состоял в том, что СССР допустили до членства в Лиге Наций 18 сентября 1934 г. и до его агрессии против Финляндии в декабре 1939 г. он был главным поборником Лиги и «коллективной безопасности»144.
Через год договор Молотова – Риббентропа, а затем нападение Гитлера на Советский Союз положат конец таким политическим и академическим императивам.
В сложившейся ситуации Пашуканис никак не мог предсказать абсолютно противоречивые события, последовавшие за Второй мировой войной, в особенности создание и трансформацию Организации Объединенных Наций, участие в заключении международных договоров огромного числа стран, а в некоторых случаях – всех государств, и превращение политических принципов, таких как самоопределение, в фундаментальные принципы – законные права – международного права. Но на самом деле этому препятствовала его собственная
Пашуканис (1935). Цит. по: Hazard (1938) p. 251.
Цит. в: Garlan (1954) p. 304.
Пашуканис (1935).
Miéville (2005) p. 325.
Hazard (1938) p. 252.
Prince (1942) p. 429.
