империй. Он сформулировал это позже, в 1915 г., в полемике с товарищем-революционером Карлом Радеком:
Мы требуем свободы самоопределения, т. е., независимости, т. е., свободы отделения угнетенных наций не потому, чтобы мы мечтали о хозяйственном раздроблении или об идеале мелких государств, а, наоборот, потому, что мы хотим крупных государств и сближения, даже слияния, наций, но на истинно демократической, истинно интернационалистской базе, немыслимой без свободы отделения. Как Маркс в 1869 г. требовал отделения Ирландии не для дробления, а для дальнейшего свободного союза Ирландии с Англией, не из «справедливости к Ирландии», а ради интереса революционной борьбы английского пролетариата, так и мы считаем отказ социалистов России от требования свободы самоопределения наций, в указанном нами смысле, прямой изменой демократии, интернационализму и социализму85.
Наконец, в 1916 г., в объемной статье «Итоги дискуссии о самоопределении» Ленин писал относительно колоний:
В наших тезисах сказано, что требование немедленного освобождения колоний так же «неосуществимо» (т. е. неосуществимо без ряда революций и не прочно без социализма) при капитализме, как и самоопределение наций, выбор чиновников народом, демократическая республика и пр., – а с другой стороны, что требование освобождения колоний есть не что иное, как «признание самоопределения наций»86.
Поэтому совершенно ясно, что ленинская концепция самоопределения не имела ничего общего с предложенной президентом США Вудро Вильсоном после Первой мировой войны. Следует напомнить, что типичные тексты по международному праву ссылаются только на Вильсона как родоначальника этой концепции. Для Вильсона самоопределение относилось – исключительно – к бывшим Османской, Австро-Венгерской и Российской империям. Британской, Бельгийской, Французской, Голландской, Испанской и Португальской ничто не угрожало. Интересы США в Пуэрто-Рико и на Филиппинах также были неприкосновенны. Подход Ленина, в свою очередь, был последовательным и революционным.
Я хочу еще раз подчеркнуть, что для Ленина по меньшей мере самоопределение было не просто лозунгом, а принципом, который после большевистской революции он использовал на практике и который имел непосредственное влияние в рамках бывшей Российской империи. Согласно книге Игоря Блищенко (1930–2000), одного из лучших советских ученых по международному праву87, опубликованной по иронии судьбы в 1968 г., в год, когда СССР подавил «Пражскую весну», ленинский Декрет о мире от 26 октября 1917 г. впервые расширил принцип права на самоопределение на все народы, тем самым отбросив империалистическое различие между «цивилизованными» и «нецивилизованными» нациями88. Фактически декрет провозглашал:
Под аннексией или захватом чужих земель Правительство понимает сообразно правовому сознанию демократии
Ленин (1969b) с. 68.
Ленин (1973c) с. 34.
Я несколько лет работал с Блищенко, в частности над проектом Римского статута Международного уголовного суда. См. трогательный некролог Международного комитета Красного Креста – http://www.icrc.org/Web/eng/siteengO.nsf/html/57JREV.
Блищенко (1968) с. 69.
