Это один из лучших театров в городе, не только в городе, в стране! – возразила сестра.
Он посмотрел в ее чистые голубые глаза, еще наивные, еще полные искренней веры в добро и справедливость. Он то знал, что будет, если она пойдет в «Кабриоль».
– Да, лучший, но ты в него не пойдешь.
– Не понимаю тебя, братик. Ты не хочешь, чтобы я танцевала в лучшем театре? – в глазах девушки застыло непонимание и обида.
– Я не хочу, чтобы ты танцевала в ЭТОМ театре, и не важно, лучший он или худший. Просто прими это как аксиому. А на просмотр иди во все другие театры. В какой-нибудь тебя обязательно возьмут.
– Я не хочу в какой-нибудь, я хочу в этот! – неожиданно для него проявила упрямство Анита. – Я хочу танцевать на одной сцене с тобой.
– А я этого не хочу, Аня! Представь, что начнется: косые взгляды, шушуканья за спиной, упреки в кумовстве. Каждый твой успех будут связывать со мной, будут говорить, что это только благодаря твоему знаменитому брату. Зачем тебе это? Мне-то точно совсем ни к чему. Поэтому забудь про «Кабриоль» и сходи на просмотр в Малый оперный, например. Там тоже, кажется, сегодня просмотр.
Аня надолго замолчала, а потом покорно кивнула. А он, наивный дурак, поверил в то, что сумел убедить сестру. Ведь до этого момента Анита всегда его слушалась, как старшего и более опытного. С тех пор маленькая комнатка под крышей пустовала.
«Где ты, принцесса?» – мысленно вздохнул Егор и пошел вниз. Надо было помыть чашку, переодеться и отправляться в репетиционный зал, оборудованный на первом этаже. Многолетняя привычка, не взирая на выходные и отпуска, толкала его каждое утро к зеркальной стене, к станку минимум час разминать, растягивать, разрабатывать свое тело, возвращая его в нормальное бодрое состояние.
Он надел майку и тренировочные штаны, закатал их выше колена, обнажая стройные мускулистые икры, включил музыку и встал к станку, развернув ноги в первую позицию.
***
К середине дня небо затянулось еле заметной дымкой, но солнце слепить перестало, что радовало спрятавшуюся в раскидистом кусте сирени изобретательную журналистку. «Наблюдательный пункт» был неудобным, то и дело колол в бок и под рёбра острыми ветками, щекотал шею прохладными листочками. Но зато отсюда, из куста, дом Егора Сотникова был виден, как на ладони.
Просидев в засаде больше часа, Варвара не заметила признаков жизни в доме и вокруг него. Во дворе и в больших, не зашторенных окнах первого этажа никого не было видно. Окно второго этажа, выходящее на улицу, закрывали жалюзи, кроме того, частично им помогали густые заросли девичьего винограда, обрамляя окно со всех сторон. Варя достала из кармана маленький театральный бинокль и поднесла к глазам. Соседнее окно на втором этаже имело выход на небольшой симпатичный балкончик. А рядом с балконом по стене тянулись
