несли на себе следы титанических ударов, проделавших глубокие рытвины, в которых мог бы укрыться человек. Еще Сорвил понял, что при всем своем преувеличенном, раздутом мастерстве Иштеребинт представлял собой место запустения, старости и смерти. Непогода, тяготение и нападения врагов неторопливо и неотвратимо раздевали, обнажали его. Трещины целыми реками бороздили каменные фасады, в них вливались ветвящиеся притоки, протекавшие сквозь ущелья, проложенные в гранитной вышивке. Обломки громоздились в кучи у подножия каждого обрыва, в некоторых местах достигая высоты стен Сакарпа, а может, и превышая ее. Разбитые смыслы.
– Высокий оплот утратил свое благородство, – сухо усмехнулся Моэнгхус.
Сорвил разделял его плохие предчувствия. Союзник, который не в состоянии сохранить в целостности собственные стены, союзником не является.
– Нелюди различны, брат. Некоторые из них – нечто меньшее, чем человек, другие – нечто большее, a некоторые вообще непостижимы.
Имперский принц ухмыльнулся.
– Что такое ты говоришь?
Сорвил замечал, что, несмотря на все почтение, с которым Моэнгхус обращался к сестре, он все-таки видел в ней то докучливое дитя, каким она была прежде.
– Только то, что смирение более подошло бы нашему отцу, – мрачно ответила она.
Моэнгхус пренебрежительно глянул на Сорвила:
– А если они решат, что отец нарушил условия Ниома?
– Ниль’гиккас был другом Сесватхи.
Интонация ее, как обычно, оставалась безразличной, однако Сорвил каким-то образом понял, что Серва, мягко говоря, не совсем уверена.
– Ба! Только посмотри на это! Посмотри! Как по-твоему, это дом здравомыслящего короля?
– Ни в коем случае, – согласилась она.
Эмвама вились вокруг, наблюдая за людьми с удивлением, которое несколько искажала ненормальная величина их глаз.
– Помнишь, что говорил нам отец? – настаивал на своем Моэнгхус. – Сбитый с толку всегда стремится к безопасности правил. Именно поэтому был так важен Ниом, поэтому была так важна, – большой палец ткнул в сторону Сорвила, – ненависть этого каг!
Гранд-дама нахмурилась.
– Что же ты хочешь, чтобы я сделала?
– То, что хотел с самого начала!
– Нет.
Мнения брата и сестры схлестнулись, и каким-то образом Сорвил понял, что Моэнгхус намеревался убить его – не сходя с места, если сумеет.
– Кто это владеет тобой, Серва, дунианин или мамочка?
– Я же сказала тебе: нет.
Моэнгхус бросил на Сорвила взгляд, полный едва сдерживаемой ярости.
– Йул’ириса как-как меритру… – проскрежетал он, обращаясь к сестре.
И хотя Сорвил не понял ни единого слова, ухо его души подсказало: а если я случайно сверну ему шею?
