вслед за Лео? Ждать до конца, пока солнце не уйдет за вершины, пока не наступит ночь? Но он не собирается оставаться здесь на ночь: место уж слишком неблагополучное. От него за версту смердит бедой.
Как бы ни убеждал Лео, что история о массовом убийстве альпийских стрелков – легенда и ничего больше, какие бы доводы ни приводил в пользу этой версии, на подкорке у Алекса записано совсем другое: в доме под скалой погибли люди. А те, кто пришел сюда после их гибели, поступили с убитыми не лучшим образом. Отказали им в праве быть похороненными там, где их могли бы навестить родные; там, где прогревается земля, растет мягкая трава, распускаются цветы. Их оставили здесь, в вечном холоде, и им не согреться – ни за что, никогда!
Но Алекс здесь ни при чем.
Не он принимал такое бесчеловечное решение, он тогда еще не родился. Да что там Алекс – даже его родители в те времена еще не появились на свет! И никто из его родных не причастен к той истории, и он может только посочувствовать несчастным – издали, сквозь толщу лет…
Вот и Лео, наконец-то!
Лео появился в окне второго этажа и помахал Алексу рукой. Не слишком уверенно, как тому показалось. Так и есть: Лео хмурится, но не похоже, чтобы он был чем-то напуган.
– Ложная тревога! – провозгласил Лео с высоты. – Здесь никого нет.
– Я слышал шаги…
– Возможно, это ветер.
– Непохоже, – Алекс с сомнением покачал головой.
– Или твое не в меру разыгравшееся воображение, – подколол его красавчик. – Ты можешь подняться и убедиться сам.
– Как-то не тянет.
– Как знаешь.
Лео снова пропал из виду, а немного успокоившийся Алекс потянулся к фляге с коньяком. После пары глотков ему стало значительно легче, страхи отступили, но отношение к дому не улучшилось. Он нависает над Алексом черной громадой, подмигивает слепыми оконными проломами, откликается скрипом и вздохами на любой порыв ветра. Лучшим исходом будет убраться отсюда поживее, тем более погода начала портиться.
Еще несколько минут назад вовсю светило солнце, но теперь небо заволокли тучи, да и ветер усилился. Теперь он завывает непрестанно, принося откуда-то снизу сухие листья и ржавые сосновые иглы. Но это даже и хорошо – не увидеть всю бесприютность этого мрачного горного гнезда может только идиот.
Лео – хуже идиота. Он – одержимый.
Это стало ясно, когда он вновь появился на плато, и Алекс робко заметил, что пора бы возвращаться. Неровен час пойдет дождь, а спускаться при такой погоде по каменистой тропе может быть небезопасно. Пропустив поскуливания Алекса мимо ушей, его неугомонный спутник подхватил фотоаппарат и отправился снимать дом в разных ракурсах. Фотосессия закончилась только тогда, когда проголодавшийся Алекс дожевывал второй бутерброд.
– Ну что? – нетерпеливо спросил он. – Ты увидел все, что хотел?
– Почти.
– Мы можем отправляться восвояси?
– Я же сказал – «почти». Осталось то
