подумай, как мы к нему вернемся, – сказала Мавис. – Будет ради чего жить, когда мы приедем с моря, и кругом будет одна скукота.
Так и произошло.
Глава вторая. Пленница
Нежный розоватый налет новизны лежал на деревянных лопатках, гладкую поверхность зеленых и алых ведерок не уродовали царапины и вмятины, сетки для ловли креветок были такими целыми и пушистыми, какими никогда уже не станут после встречи с водой и песком. Ведерки, лопатки и сетки лежали наверху груды багажа… Ну сами знаете, какого: большие коробки внизу; дорожная сумка, раздувшаяся от пледов и накидок; старый чемодан, сквозь трещину которого видна полосатая подкладка: он прекрасно подходит для того, чтобы положить в него сапоги, непромокаемый мешочек с умывальными принадлежностями и никуда больше не поместившиеся мелочи. В этот старый чемодан почти всегда можно втиснуть мяч, коробку с красками, коробку с мелками и многое другое, что, по словам взрослых, тебе не понадобится до возвращения. А когда в конце путешествия чемодан распакуют, самое худшее, что может случиться – тебе скажут: «Я, вроде, велел тебе этого не брать». Если ты промолчишь, на том все и кончится. Но, скорее всего, в суете распаковки и обустройства твой теннисный мяч или пенал, или что там еще, пройдут незамеченными. Конечно, аквариум в старый чемодан не засунешь (как и пару кроликов или ежа) но в разумных пределах туда можно впихнуть что угодно.
С вещами, которые едут в багажном вагоне, нет особых хлопот. Конечно, их нужно упаковать, перетянуть ремнями, подписать и присматривать за ними на железнодорожной станции, но в остальном крупный багаж ведет себя прилично, самостоятельно и, подобно вашим старшим братьям в колледже, не причиняет своим друзьям ни малейшего беспокойства. Зато младшие члены багажной семьи, вещи, что вы берете с собой в вагон, доставляют много хлопот: связка зонтов и тросточек, клюшки для гольфа, коврики, пальто, корзинка с едой, книги, которые собираешься почитать в поезде, но чаще всего ни разу в них не заглядываешь, газеты (взрослые от них устали и все же не хотят выбрасывать), маленькие сумочки, чемоданчики, портфели, визитницы, шарфы, перчатки…
Дети путешествовали под присмотром тети Энид, всегда обраставшей этими скучными мелочами куда больше, чем мама. В последний миг, когда уже вот-вот должно было подъехать такси, тетя Энид бросилась в лавку на углу и вернулась с четырьмя новыми лопатками, четырьмя новыми ведерками и четырьмя новыми сетками для ловли креветок. Она вручила все это детям как раз вовремя, чтобы добавить покупки к куче мелочей, заполонивших салон.
– Надеюсь, с моей стороны не будет неблагодарностью, если я спрошу, почему она не могла купить их в Бичфилде? – сказала Мавис на вокзале, где дети стояли у горы багажа, пока тетя Энид ходила за билетами.
– Из-за них мы выглядим просто младенцами, – отозвался Фрэнсис.
Он был не прочь воспользоваться деревянной лопаткой в нужное время и в нужном месте, но не хотел, чтобы весь вокзал Ватерлоо заклеймил его как одного из детей, которые отправляются на море с лопаточками и ведерками.
Однако
